6.

Это сознание (читта) светло, но оно омрачено случайными загрязнениями. Обычный человек, не получивший указания, не понимает это так, как оно есть на самом деле. Поэтому я говорю, что для него нет ментального развития.

Это сознание светло, и оно освобождено от случайных загрязнений. Наставляемый ученик ариев понимает это так, как оно есть на самом деле. Поэтому я говорю, что для него есть ментальное развитие.

7.

Монахи, я свободен от всех ловушек, как ловушек дэвов, так и людских. И вы, монахи, свободны от всех ловушек, как ловушек дэвов, так и людских. Отправляйтесь, монахи, в путь ради благословения многих, ради счастья многих, свободные от сострадания миру, ради благополучия, благословения, счастья дэвов и людей. Пусть не идут двое из вас по одному пути. Монахи, наставляйте Дхамме, которая приятна в начале, приятна в середине, приятна в конце. Объясняйте дух и букву целомудрия, полностью осуществленного и совершенно чистого. Есть существа, на глазах которых немного пыли, которые, не слыша Дхаммы, пропадают, но, если они изучают Дхамму, то будут расти. А я, монахи, пойду в Урувелу, пригород Лагеря, для того, чтобы наставлять Дхамме.

8.

Деревенский староста так сказал Бхагавану:

"Правда ли, что Татхагата сострадает всем живым дышащим созданиям?"

"Это так, староста," – ответил Бхагаван.

"Но правда ли, что Бхагаван наставляет Дхамме каждого полностью, но каждого иначе, чем остальных?"

"Что ты думаешь об этом, староста? Предположим, что у земледельца три поля: одно отличное, одно среднее, одно плохое с бедной почвой. Когда он захочет посеять зерно, какое поле он засеет первым?"

"Сперва он засеет отличное поле, потом среднее. Сделав это, он может засеять плохое поле с бедной почвой, а может и не засеивать. А почему? Потому что урожай пойдет разве что на корм скоту."

"Точно так же, староста, мои монахи подобны отличному полю. Их я наставляю Дхамме, которая приятна в начале, приятна в середине, приятна в конце, им я открываю целомудрие, полностью осуществленное и совершенно чистое. А почему? Потому что именно они живут со мной как со светом, со мной как с укрытием и мной как с оплотом, со мной как с прибежищем.

И далее, мои мирские последователи, мужчины и женщины, подобно среднему полю. Их я тоже наставляю Дхамме... и открываю целомудрие, полностью осуществленное и совершенно чистое. Потому что они живут со мной как со светом, со мной как с укрытием и мной как с оплотом, со мной как с прибежищем.

И далее, отшельники, Брамины и странники из других сект подобны плохому полю с бедной почвой. Их я тоже наставляю Дхамме... и открываю целомудрие, полностью осуществленное и совершенно чистое. А почему? Потому что если они они смогут понять хотя бы одну фразу, это будет радостью и благословлением для них на долгое время."

9.

Я наставлял Дхамме, не делая различия между эзотерическим и экзотерическим. Ибо Татхагата ничего не прячет в кулаке, излагая учение в отношении состояний ума.

10.

Бхагаван сказал почтенному Нанде23: "Правда ли, что ты без интереса осуществляешь целомудрие, что ты не в состоянии вынести его и что, бросив упражнения ты вернешься к низменной жизни. Правда ли это?"

"Достопочтенный, когда я покидал дом, девушка Шакья, прекраснейшая в стране, с растрепавшейся прической, оглянулась на меня и сказала: "Возвращайся быстрее, молодой господин." Достопочтенный, я все время думаю об этом, и потому не чувствую интереса к целомудрию, не могу выносить его, и, бросив учение, вернусь к низменной жизни."

Тогда Бхагаван, взяв почтенного Нанду за руку, так же легко, как силач может протянуть свою согнутую руку или опять согнуть протянутую, исчезнув из Рощи Джета, возник среди Дэвов Тридцать Третьего мира. В это время не менее пяти сотен апсар пришли прислуживать Сакке, господину дэвов, и их называли "голубиностопыми". Бхагаван спросил почтенного Нанду, кто показался ему более достойным внимания, более прелестным и очаровательным – прекраснейшая в стране девушка Шакья или эти пятьсот апсар, называемых "голубиностопыми".

"О достопочтенный, подобно изувеченной обезьяне с отрезанными ушами и носом, точно так же прекраснейшая в стране девушка Шакья, поставленная рядом с этими пятьюстами апсар, называемых "голубиностопыми", не может сравниться с ними. Конечно, эти пятьсот апсар гораздо более заслуживают внимания, более прелестны и очаровательны."

Тогда Бхагаван, взяв почтенного Нанду за руку, покинул Дэвов Тридцать Третьего мира и появился вновь в Роще Джета. Монахи прослышали, что почтенный Нанда осуществляет целомудрие ради апсар и что Бхагаван убедил его в возможности достижения пятисот апсар, называемых "голубиностопыми". И монахи, бывшие его товарищами, называли его "наемником" и "прислужником". Так, взволнованный, униженный и отвергнутый, почтенный Нанда, живя в одиночестве, вдалеке ото всех, прилежный, ревностный, решительный, вскоре постиг с помощью собственного высшего знания, что пребывала в этом несравненная цель целомудрия, ради которой юноша из благородной семьи по праву уходит из дома в бездомность, и он познал: "Разрушено рождение, пришло к завершению целомудрие, сделано то, что должно было быть сделано, нет больше пребывания таким или таким." Так почтенный Нанда стал одним из архатов.

11.

В Гималаях, монахи, есть район, поверхность которого неровна, и который трудно пересечь, где не живут ни обезьяны, ни человеческие существа. Есть похожий район, где живут лишь обезьяны, но нет человеческих существ. А еще есть ровные и приятные пути страны, где живут и обезьяны, и человеческие существа. Именно здесь, монахи, и ставит охотник ловушку со смолой на обезьян, чтобы ловить их. И те обезьяны, которые не глупы и не жадны, видя такую смоляную ловушку, держатся от нее подальше. Но глупая и жадная обезьяна подходит к смоле и касается ее лапой, и лапа крепко прилипает. Тогда, думая освободить лапу, она хватает ее другой лапой – но и та тоже крепко прилипает. Чтобы освободить обе лапы, она хватается за них ногой, но и она крепко прилипает. Чтобы освободить обе лапы и ногу, обезьяна упирается в них другой ногой, и та тоже крепко прилипает. Тогда чтобы освободить лапы и ноги, она упирается в них мордой, но и она тоже крепко прилипает.

И вот эта обезьяна, пойманная пять раз, лежит и воет, предвидя несчастье и гибель, она – добыча, ожидающая, пока охотник выполнит свою волю над ней. Охотник насаживает обезьяну на вертел и тут же поджаривает ее для еды на костре из древесного угля и уходит, куда ему понравится.

Точно так же случается и с тем, кто приходит на дурные пастбища, beat другие. Потому, монахи, не ходите туда. К тем, кто поступает так, получает доступ Мара, Мара получает возможность овладеть ими. А что такое, монахи, дурное пастбище, beat другие? Это пять видов чувственных наслаждений. Каковы эти пять? Материальные формы, познаваемые глазом, звуки, познаваемые ухом, запахи, познаваемые носом, вкусы, познаваемые языком, предметы, познаваемые телом, желанные, восхитительные, приятные, дорогие, исполненные страсти, возбуждающие вожделение. Таково, монахи, дурное пастбище, beat другие. Идите, монахи, на пастбище ващего собственного beat, ибо к тем, кто поступает так, Мара не имеет доступа, Мара не имеет возможности овладеть ими. А каково пастбище монаха, его собственный beat? Это четыре вида применения собранности разума24.

12.

Брамин Сандарава так сказал Бхагавану:

"Позволь сказать тебе, благой Гаутама, что Брамины приносят жертвы и побуждают других поступать так же. Все они, благодаря принесению жертв, следуют по пути заслуг, приносящему пользу многим людям. Но когда кто-либо из той или другой семьи достиг продвижения от дома к бездомности, он смирил лишь себя, успокоил лишь себя, лишь себе помог достичь окончательной нирваны. Так, благодаря своему продвижению, он следует по пути заслуг, приносящему пользу лишь ему одному."

"Хорошо, Брамин, я задам тебе ответный вопрос. Что ты думаешь об этом? Татхагата появляется в этом мире, Арахант, совершенный Будда, наделенный знанием и правильным поведением, благодетель, знающий миры, несравненный возничий для людей, которые нуждаются в смирении, учитель дэвов и людей, Будда, Бхагаван. Он говорит так: "Идите, вот Путь, которому я следовал, пока не постиг с помощью собственного высшего знания несравненного погружения в целомудрие, пока не познал его. Идите и вы, следуйте за мной, чтобы и вы тоже, постигнув с помощью собственного высшего знания это несравненное погружение в целомудрие, смогли пребывать в нем." Происходит так, что сам Учитель наставляет Дхамме, а остальные следуют за ним во имя Таковости. И число их превышает многие сотни, многие тысячи, многие сотни тысяч. Как ты думаешь,если так происходит, то путь заслуг, возникающих благодаря продвижению идет на пользу одному или многим?"

"Если так происходит, благой Гаутама, путь заслуг, возникающих благодаря продвижению, идет на пользу многим."

13.

Однажды, когда в Бенаресе правил Брамадатта, Бодисатта переродился в образе павлина. Скорлупа его яйца была золотой, словно бутон Каникара. Когда он разбил скорлупу и вышел из яйца, он оказался золотого цвета, прекрасным и очаровательным, и среди его перьев были красивые красные полоски. Чтобы спасти свою жизнь, он пересек три горных хребта и поселился на четвертом, на плато золотой горы, называемой Дондака. Когда кончалась ночь, он часто сидел на вершине горы, наблюдая восход солнца, и он создал мантру, посвященную Брахме, начинавшуюся словами "Вот он встает", с тем, чтобы уберечь себя от неприятностей на своем пастбище:

После того, как Бодисатта почтил этим стихом солнце, вторым стихом он восславил всех Будд прошлого, достигших Нирваны, равно как и всех совершенств:

Произнеся это заклинание, павлин обычно пускался на поиски пропитания. Проходив весь день, вечером он садился на вершине горы, глядя на солнце, и, размышляя о совершенствах Будд, он создал мантру посвященную Брахме, начинавшуюся словами "Вот он садится", с тем, чтобы уберечь себя от неприятностей на месте ночлега:

Произнеся это заклинание, павлин ложился и засыпал.

В то время в охотничьем селении под Бенаресом жил один охотник. Бродя по Гималаям, он увидел Бодисатту, сидящего на вершине золотой горы Дондака. Он вернулся домой и рассказал об этом сыну. Однажды Кема, жена правителя Бенареса, увидела во сне золотого павлина, наставляющего Дхамме. Она рассказала об этом правителю, говоря: "Господин, я хочу услышать Дхамму от золотого павлина."

Правитель спросил своих советников, а те отвечали, что это должно быть известно Браминам. Брамины же сказали:

"Да, золотые павлины бывают."

На вопрос, где же они, они ответили, что это должно быть известно охотникам. Тогда правитель созвал всех охотников и спросил их. И сын того охотника сказал:

"Да, Ваше Величество, есть золотая гора Дондака, и там живет золотой павлин."

"Отлично, тогда поймай этого павлина, не убивая его, и принеси сюда."

Охотник пошел и расставил ловушки в тех местах, где павлин искал себе пропитания. Но ловушки, даже если павлин ступал в них, не захлопывались. Охотник, проскитавшись семь лет, и так и не поймав павлина, умер. И жена правителя Кема умерла, так и не исполнив своего желания. Правитель был в гневе, думая: "Моя жена умерла из-за павлина," – и он написал он на золотой пластинке, которую положил в золотую шкатулку: "В Гималаях есть золотая гора Дондака, и на ней живет золотой павлин. Тот, кто вкусит его мяса, будет вечно молод и бессмертен."

После его смерти другой правитель, взойдя на престол, прочитал надпись на золотой табличке, и решил: "Я буду вечно молодым и бессмертным," – и послал другого охотника. Но и тот не смог изловить Бодисатту, и умер в горах. Так сменилось шесть правителей.

Когда на трон взошел седьмой правитель, он также послал охотника. Тот пошел и, зная, что ловушки не захлопываются, когда в них ступает Бодисатта, и что он творит для себя заклинание по утрам, идя не пастбище, пришел туда и поймал поблизости паву. Приучив ее танцевать, когда он хлопал в ладоши, и издавать крик, когда он щелкал пальцами, охотник взял ее с собой. И однажды рано утром, до того, как павлин сотворил свое заклинание, он вбил колышки для ловушки, установил ее и щелкнул пальцами, заставив паву издать свой крик. Павлин, слыша непривычный крик самки, поддавшись влиянию скверн и не в силах сотворить заклинание, побежал туда и был пойман в ловушку.25 Тогда охотник взял его, вернулся и преподнес его правителю Бенареса.

Правитель, обрадовавшись при виде красоты павлина, предложил ему сесть. Бодисатта, сидя на предназначенном ему месте, спросил, зачем правитель велел изловить его. Тот ответил:

"Говорят, что тот, кто вкусит твоего мяса, станет вечно молодым и бессмертным. Так как я хочу быть вечно молодым и бессмертным, вкусив твоего мяса, я и велел поймать тебя."

"Ваше Величество, только пока люди едят мое мясо, они становятся вечно молодыми и бессмертными. Но я умру."

"Да, ты умрешь."

"Но когда я умру и моя плоть будет съедена, что смогу я сделать, чтобы они не умирали?"

"Ты золотой,26 поэтому сказано, что тот, кто вкусит твоего мяса, не состарится и не умрет."

"Ваше Величество, не случайно я родился золотым, ибо прежде, будучи правителем, вращающим колесо, в этом самом городе, я блюл пять нравственных обычаев сам и заставлял обитателей всего мира блюсти их. После смерти я переродился в Обители Тридцати Трех. Пребывая там на протяжении одной жизни и затем скончавшись, я, в результате действия кармы из-за определенного несовершенства, переродился в павлина, но золотого цвета, под влиянием моей прежней нравственности."

"Как, ты – вращающий колесо, блюститель нравственности, в результате этого рожденный золотым! Как мы можем поверить в это? Этому нет свидетеля!"

"Есть, Ваше Величество."

"Кто же именно?"

"Ваше Величество, будучи вращающим колесо, я, восседая на колеснице из драгоценных камней, часто катался по небесному своду. Эта колесница погребена мною в земле под королевским озером. Если ее поднять оттуда, она будет моим свидетелем."

"Хорошо," – сказал правитель, соглашаясь. И когда вода из королевского озера была спущена, а колесница поднята, он поверил Бодисатте. Бодисатта сказал:

"Ваше Величество, за исключением великой Нирваны бессмертия, всякая другая вещь, являясь состоящей из частей, должна исчезнуть, она непостоянна и подвержена смерти и разрушению."

И, сказав это, он наставлял правителя Дхамме и утвердил его в пяти нравственных обычаях.

Правитель, уверовав, одарил Бодисатту своим королевством и оказал ему величайшее почтение. Бодисатта, вернув правителю королевство, остался на несколько дней и убеждал правителя, говоря: "Будьте прилежны, Ваше Величество," – а затем, поднявшись в небеса, вернулся на золотую гору Дондака. Правитель, также утвердившись в наставлениях Бодисатты, преподносил достойные дары и так далее, и продвигался согласно своим поступкам.

Разъясняя это рождение, Учитель сказал:

"В то время Ананда был правителем, а я сам был золотым павлином."

<^>