129. Определение шести совершенств

Субхути: Что есть совершенство даяния Бодхисаттвы?

Бхагаван: Здесь Бодхисаттва, чьи мысли связаны со всяческими знаниями, раздает дары, то есть внутренние или внешние вещи и, сделав их доступными всем существам, он посвящает их высшему просветлению; как и другие, кого он побуждает к этому. Но нигде нет представления о чем-либо.

Субхути: Что есть совершенство нравственности Бодхисаттвы?

Бхагаван: Сам он живет, приняв обязательство десяти путей благотворных действий, как и другие, кого он побуждает к этому.

Субхути: Что есть совершенство терпения Будды?

Бхагаван: Он сам достигает терпения как и те, кого он побуждает к терпению.

Субхути: Что есть совершенство энергии Бодхисаттвы?

Бхагаван: Он постоянно пребывает в пяти совершенствах, также как и те, кого он побуждает действовать также.

Субхути: Что есть совершенство концентрации Бодхисаттвы?

Бхагаван: Он сам посредством мастерства в средствах входит в трансы, однако он не перерождается на соответствующих небесах формы, как мог бы; также как и те, кого он побуждает действовать так же.

Субхути: Что есть совершенство мудрости Бодхисаттвы?

Бхагаван: Он не останавливается ни на одной дхарме, но созерцает сущность истинной природы всех дхарм; также как и те, кого он побуждает к созерцанию всех дхарм.

130. Шесть совершенств и тело

Это отвержение и отказ от тела, это безразличие к телу, для него это является Совершенством Даяния.

В том, что даже когда его тело расчленено, он излучает добрую волю по отношению ко всем существам, а не сжимается от боли, в этом для него состоит Совершенство Поведения.

В том, что даже когда его тело расчленено, он остается терпеливым ради освобождения даже тех, кто его расчленяет, не причиняет им вреда даже в своих мыслях, и провозглашает силу терпения. В этом для него состоит Совершенство Терпения.

Та энергия, благодаря которой он отказывается свернуть с пути к всеведению, и держится за него, завися от силы мысли, та энергия, посредством которой он остается в приходе и уходе рождения-и-смерти (не вступая в Нирвану, хотя ему это доступно) и продолжает приводить к зрелости корни добра, для него это является Совершенством Энергии.

В том, что даже когда его тело распылено, это не смущает развитие мысли о всеведении, которого он достиг, он считается только с просветлением и заботится только о мирной тишине прекращения, в этом для него состоит Совершенство Концентрации.

В том, что даже когда его тело расчленено, он смотрит поверх фантома и образа своего тела, как поверх охапки соломы, или бревна, или стены; придя к убеждению, что тело имеет иллюзорную природу, и рассматривая тело как непостоянное в действительности, преисполненное страданиями, не являющимися его страданиями, и, пребывая в мире, в этом для него состоит Совершенство Мудрости.

131. Совершенство Даяния

Сарипутра: Каково мирское и каково надмирное совершенство даяния?

Субхути: Мирское совершенство даяния состоит в следующем: Бодхисаттва щедро дает всем просящим, все время размышляя о реальных вещах162. Ему кажется: "Я даю, этот человек получает, это дар. Я отрекаюсь от всего, чем я владею без ограничений. Я поступаю как тот, кто знает Будду. Я практикую совершенство даяния. Я, принося этот дар в общее владение всех существ, посвящаю его высшему просветлению, и делаю это, не схватывая ничего. Пусть посредством этого дара, его плодов все существа уже в этой жизни обретут покой, пусть они однажды достигнут Нирваны!" Он дает дар, связанный тремя узами. Каковы эти узы? Восприятие себя, восприятие других, восприятие дара.

Надмирное совершенство даяния, с другой стороны, состоит в тройственной чистоте. Что такое тройственная чистота? Вот Бодхисаттва дает дар, и он не схватывает ни себя, ни получающего, ни сам дар; также нет награды за его дар. Он отдает этот дар всем существам, но он не схватывает ни существа, ни себя. Он посвящает дар высшему просветлению, но он не постигает никакого просветления. Вот что называется надмирним совершенством даяния.

132. Совершенство терпения

Бхагаван: Совершенство терпения Татхагаты в действительности не является совершенством. Так как, Субхути, когда правитель Калинги срезал плоть с каждого моего члена, в тот момент у меня не было представления о "я", или о каком-либо существе, или о душе, или о личности, не было у меня ни представления, ни не-представления. А почему? Если бы, Субхути, в тот момент у меня было бы представление о "я", у меня одновременно появилось бы и представление о злой воле.

Если бы у меня было представление о существе, о душе, о личности, тогда у меня одновременно появилось бы представление и о злой воле. А почему? Своим высшим знанием я знаю прошлое, пять сотен рождений, и то, как я был Риши, "Проповедником Терпения". Тогда у меня тоже не было представления ни о "я", ни о существе, ни о душе, ни о личности. Потому, Субхути, Бодхисаттва, великое существо, должен, избавившись от всех представлений, вознести свою мысль к высшему просветлению. Должна выработаться мысль, не поддерживаемая формой, должно выработаться мысль, не поддерживаемая звуками, запахами, вкусами, прикосновениями, объектами ума, должна выработаться мысль, не поддерживаемая дхармой, должна выработаться мысль, не поддерживаемая ничем. А почему? То, что поддерживается, не имеет опоры.

133. Совершенство Медитации

Бхагаван: Когда он практикует совершенство медитации ради других существ, он достигают сосредоточенности ума. Ибо он рассуждает так: "Даже мирской медитации сложно достичь с рассеянными мыслями, насколько же сложнее достичь так полного просветления. Поэтому я должен оставаться сосредоточенным, пока не достигну полного просветления. Более того, Субхути, Бодхисаттва, начиная с первой мысли о просветлении, практикует совершенство медитации. Когда он входит в медитацию, его умственная деятельность соединяется со знанием всех видов. Когда он видит формы своим глазом, он не воспринимает их как признаками реальности, которые имеют к нему отношение, не интересуется он и сопутствующими деталями. Он сдерживает себя, ибо, если он не сдержит свой орган зрения, это может дать повод к возникновению жадности, печали или другого зла, позволит неблаготворным дхармам завладеть его сердцем. Он смотрит поверх органа зрения. И то же самое относится к остальным пяти органам чувств – уху, носу, языку, телу, уму.

Ходит он или стоит, сидит или лежит, говорит или молчит, его концентрация не покидает его. Его руки и ноги не совершают беспокойных движений, его лицо не дергается; он не бессвязен в речах, не смущен в чувствах, не восторжен или приподнят, не изменчив или ленив, не взволнован телом или умом. Его поведение демонстрирует удовлетворенность, и на людях, и в уединении. <...> Он бережлив, его легко накормить, ему легко услужить, он ведет правильную жизнь и имеет хорошие привычки; однако в толпе он держится особняком; спокойный и неизменный, в находках и в потерях; не ликующий и не удрученный. Так, и в радостях и в страданиях, в похвале и в обвинении, в славе и в бесчестьи, в жизни и смерти, он всегда равно неизменен, ни ликующий, ни удрученный. И так и с другом и с врагом, с приятным и с неприятным, со святым или не святым человеком, с шумом или музыкой, с формами милыми или отталкивающими, он остается столь же неизменным, не ликующим и не удрученным, не удовлетворенным и не расстроенным. А почему? Потому, что он видит все дхармы как лишенные собственных признаков, не имеющие действительной реальности, несовершенные и несотворенные.

<^>