Предыдущий свиток Следующий свиток
Previous scripture Next scripture
ГЛАВА II. ЗАВЯЗКА
С первых же слов слушатель охвачен настроением эпического спокойствия, но это спокойствие - художественная оболочка, контрастирующая с внутренней страстной и трагичной, а иногда и комической реалистической динамикой.
Далее сказка вводит в какую-нибудь семью. Она живет счастливо и спокойно, и могла бы жить так очень долго, если бы не произошли маленькие, незаметные события, которые вдруг разражаются катастрофой. События иногда начинаются с того, что кто-то отлучится из дома: "Надо было князю ехать в дальний путь, покидать жену на чужих руках".
Этим создается почва для беды. Усиленную форму отлучки представляет собой смерть родителей.
2. Запреты, связанные с отлучкой
Старшие знают, что детям угрожает опасность, поэтому, уезжая сами или отпуская детей, сопровождают эту отлучку запретами. Запрет нарушается и вызывает страшное несчастье.
Запрет выходить из дому: "Много князь ее уговаривал, заповедывал не покидать высока терема".
Непослушание ведет к несчастью: "Так вот не послушалась, вышла! А козел подхватил ее на высоки рога и унес на круты берега".
Это вовсе не родительская забота, а какой-то глубокий страх, который так велик, что родители порой запирают детей: "Выкопали преглубокую яму, убрали ее, разукрасили словно палаты, навезли туда всяких запасов, чтобы было что есть и пить; после посадили в ту яму своих детей, и поверху сделали потолок, закидали землей и заровняли гладко-нагладко".
Эти мероприятия в действительности применялись к царским детям, сказка сохранила их с поразительной точностью и полнотой.
Фрэзер в "Золотой ветви" показал ту сложную систему табу, которая некогда окружала царей, жрецов и их детей. Каждое движение их регламентировано целым кодексом законов, тяжких для исполнения.
Запреты:
Это -- явление ранней государственности. Вождю или царю приписывается магическая власть над природой и явлениями. От благополучия царя зависит благополучие народа. Поэтому, охраняя царя, магически охраняли благополучие народа. Какую картину этого явления дает нам современный фольклор?
4. Изоляция царских детей в сказке
Простейшие случаи дают такую изоляцию: "Король берег их пуще глаза своего, устроил подземные палаты и посадил туда, чтобы ни буйные ветры на них не повеяли, ни солнышко лучом не опалило". Здесь сквозит уже запрет солнечного света: дети содержатся в полной темноте.
С запретом света связан запрет видеть кого бы то ни было. Здесь сказываются те же представления, которые приводят к страху дурного глаза.
Пища подается следующим образом: "Только сунут ей там, и не заходят внутрь".
Сохранились в сказке запреты касаться земли и запрет на обычную пищу: "Свою сестру держали в высокой башне. Воспитывали ее так, что ее нога не касалась земли, мягкой травы, кормили ее только мозгами зверей".
Таким образом, сказка сохранила все виды запретов: запрет света, взгляда, пищи, соприкосновения с землей, общения с людьми. Здесь сказка отражает историческую действительность.
В сказке сам царь иногда с детьми находится в подземелье: "Царь выстроил себе огромный подвал, спрятался в нем, и завалили его там".
В исторической действительности запреты были обязательны не только для царей, но и для их наследников.
Сказка сохранила также запрет стричь волосы, так как они считались местонахождением души и магической силы. Потерять волосы означало потерять силу. Запрет стричь волосы нигде в сказке не высказан прямо. Тем не менее длинные волосы заключенной царевны -- часто встречающаяся черта. Запрет стричь волосы известен в связи с изоляцией менструирующих девушек. Таким девушкам запрещалось стричь и расчесывать волосы. Между обычаем изолировать царей, их детей и девушек имеется связь. Эти обычаи основаны на одинаковых преданиях, на одинаковых страхах.
За заключением девушки обычно следует брак. Часто божество или змей не похищает девушку, а навещает ее в темнице. Сидение в башне явно подготавливает к браку, притом не с обычным существом, а существом божественного порядка.
В какой связи стоят эти две формы заключения между собой и со сказкой? Заключение девушек древнее, чем заключение царей. Сказка сохраняет оба вида, которые вытекают один из другого, наслаиваются друг на друга и ассимилируются друг с другом, причем заключение девушек сохранилось в более бледных формах и сильнее выветрилась. Изоляция царских наследников -- более позднего происхождения, здесь сохранился целый ряд исторически засвидетельствованных деталей.
Заключение царей в исторической действительности мотивировалось тем, что "царь или жрец наделен сверхъестественными способностями или является воплощением божества, и в соответствии с этим верованием предполагается, что ход природных явлений в большей или меньшей мере находится под его контролем" (Фрэзер). На него возлагается ответственность за плохую погоду, урожай и так далее. Именно это приводит к заботе о нем, к обереганию от опасностей. Но почему влияние света или глаза гибельно? Сказка не сохранила мотивировок подобного характера. Жизнь окружающего народа в сказке не зависит от заключенных.
В сказке речь идет лишь о личной безопасности царевича или царевны. Забота о сохранение царя основано на древнем представление, что воздух начинен опасностями, силами, которые в любой момент могут разразится над человеком. В сказке часто страх бывает неопределен, но столь же часто он определен и точен: боятся существ, которые могут похитить царских детей.
Этот религиозный страх в преломление сказки создает заботу о царских детях и выливается в художественную мотивировку беды, наступающей за нарушением запрета.
Детей оберегают от похищения: "Не выходи, чтоб не увело тебя море".
Из всех видов запретов, которыми пытались защитить себя от демонов, змеев, духов, чертей и так далее, лучше всего отразился запрет покидать дом. Остальные виды слабее. Можно судить, что пребывание под землей или в темноте или в башне способствовало накоплению магических сил не в силу запретов, а просто как таковое.
Древнейшим религиозным субстратом является страх перед всевозможными силами окружающей природы. Этот страх приводит к заключению с целью оградить от опасностей. С появлением царя (вождя) эти заботы в тех же формах распространились на него и его семью. Сказка отразила запрет на пищу, свет, запрет показывать лицо, касаться земли. В ней есть стремление к личной безопасности детей и царя. Сказка пользуется мотивами заключения и нарушения его в качестве художественной подготовки и мотивировки похищения. Само же заключение в сказке никогда не мотивируется.
Запрет нарушается. Немедленно после этого наступает беда - основная форма завязки. Из беды и противодействия создается сюжет. Формы беды очень разнообразны. Вслед за посажением в темницу следует похищение.
Похититель обычно змей. Он молниеносно уносит девушку и исчезает. Герой отправляется за ним, происходит бой.
Начало есть производное следствие середины или конца. В то время как начало сказки разнообразно, середина и конец более однообразны и постоянны. Следовательно начало часто можно объяснить только из середины или даже из конца.
Начальные сюжеты -- это то, как неугодные дети изгоняются из дому; другой вид не содержит беды, и сказка начинается с того, что царь общенародно объявляет клич, обещая руку дочери тому, кто допрыгнет до ее окна.
Анализ элементов середины освещает вопрос, почему сказка часто начинается с беды и что это за беда. Обычно к концу сказки беда обращается в благо: похищенная царевна, бедная падчерица возвращаются с богатыми дарами и часто даже вступают в брак.
Серединные элементы сказки устойчивы. Во всех случаях герой попадает к Яге. Это вызывает предположение, что начальные элементы объединены однообразно.
Ход действия требует, чтобы герой как-то узнал об этой беде. Композиция сказки строится на пространственном перемещение героя. Оно свойственно волшебной сказке, эпопее и роману. На пути героя ждут приключения. Но в сказке приключения очень одинаковы. Они подчинены какойто очень строгой закономерности -- это первое. Второе: сказка перескакивает через момент движения. Оно, некогда обрисованное подробно, упоминается двумя-тремя словами: "Ехал долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли".
Эта формула содержит отказ от описания пути. Второй этап пути -- это путь от лесной избушки до иного царства. Оно отделено огромным пространством, но оно берется мигом. Герой через него перелетает. Пространство играет двойственную роль. С одной стороны, оно в сказке есть, с другой -- его совсем будто нет. Все развитие идет по остановкам и эти остановки разработаны очень детально. Статические, остановочные элементы сказки древнее, чем ее пространственная композиция. Пространство вторглось во что-то, существовавшее ранее. Все элементы остановок существовали уже как обряд.
Герой до отправки просит снабдить его чем-либо: это и сухари, и деньги, и палатка, и конь. Они обычно не нужны, выпрашивается для отвода глаз. Особое внимание занимает палица (обычно железная).
Во-первых, герой не пользуется палицей как дубиной, во-вторых, герой берет ее с железной просфорой и железными сапогами. Из соединения: хлеб + посох + сапоги легко выпадает одно или два звена. Часто имеем один хлеб или один посох. Хлеб часто рационализируется в сухари и тому подобное, посох -- в палочку или палицу, которая переосмысляется в оружие, но как оное не используется. Можно установить, что все это давалось умершим для странствий в другом мире. Железными они стали позже как символ долгого пути. Железная обувь -- признак отправления героя в иной мир.
Возникает вопрос о характере героя. Кто он -- живой, отправляющийся в царство мертвых, или мертвец, отражающий представления о странствиях души?
Предыдущий свиток Следующий свиток
Previous scripture Next scripture