[1] О котором в Приложении А "Лесные Эльфы и их язык" к "Истории Галадриэли и Келеборна" в UT257 говорится следующее (пер. мой):
"В Лóриэне, где проживало множество синдаров и нолдоров-беженцев из Эрегиона, синдарин стал всенародным языком. Насколько и чем их синдарин отличался от наречий Белерианда (см. "Хранители" II 6, где Фродо говорит, что язык Лесного народа, на котором Лесные эльфы говорят между собой, не похож на языки эльфов Запада), сейчас, конечно же, неизвестно. Возможно, отличие было немногим больше того, что для простоты называют "говором": различий в произношении гласных звуков и интонациях было бы достаточно, чтобы ввести в заблуждение того, кто, как Фродо, не был хорошо знаком с правильным синдарином. Были наверняка и какие-нибудь местные слова, и другие особенности, обусловленные влиянием старого Лесного языка. Лóриэн долгое время был отрезан от окружающего мира. Несомненно, некоторые имена, сохранившиеся из прошлого, такие, как "Амрот {Amroth}" и "Нимродэль", не могут быть полностью объяснены в рамках синдарина, хотя и совпадают с его формами. "Карас {caras}" – скорее всего, древнее слово, обозначающее крепость, обнесенную рвом, – слово, которого нет в синдарине. "Лóриэн", вероятно, – искаженное старое название, значение которого ныне утеряно [хотя ранее сообщалось первоначальное лесно-эльфийское или нандорское название "Лóринанд" – прим. К.Толкиена].
Другие сведения об Лесном эльфийском можно найти в лингвистическом и историческом рассуждении, датирующемся тем же периодом, что и процитированное выше:
"Хотя наречие Лесных эльфов, когда они снова встретились со своими сородичами, с которыми долго были разделены, отличалось от синдарина так сильно, что те едва поняли их, после небольшого изучения выявилось родство этого языка с эльдаринскими языками. Сравнение Лесного наречия с их собственным языком очень занимало ученых, особенно нолдорских корней, но, несмотря на это, о Лесном эльфийском известно немного. Лесные эльфы не изобрели никакой письменности, а те из них, кто обучился этому искусству у синдаров, писали, как могли, на синдарине. К концу Третьей Эпохи в двух странах, игравших важную роль в Войне Кольца – в Лóриэне и во владениях Трандуила в Северном Лихолесье – говорить на Лесных эльфийских языках вероятно, совсем перестали. Все, что осталось от этих наречий в летописях – немного слов и несколько имен и названий мест."
[2] Вот как выглядит это место в переводе Г&Г (с великолепными, но никому не полюбившимися, кроме меня, иллюстрациями С.Юхимова, нечасто встречающееся на полках моих учеников издание ТО "Издатель", М., 1992):
–... Ты знал, что теряешь, но не оставил спутников, и наградой тебе будет чистая память о дивном Лотлориене, и не потускнеет, и не иссякнет эта память!
– Может, и верно, – вытирая глаза, ответил Гимли. – ...но, может, эльфы по-другому видят? Я слыхал, для них память – не греза, а мир на грани сна и яви. Увы! Мы не так чувствуем.
Некоторые дополнительные сведения об эльфийской памяти можно почерпнуть в комментариях Толкиенов в "Неоконченных сказаниях".