Генерал без войны
"Во вторник 23 мая правительство Франции думало, что оно настроено произраильски. На следующий день на заседании кабинета оно узнало от генерала, что это не так."
Так корреспондент New York Times К.Л.Зальцбергер [C.L.Sulzberger] описал решение Франции отвернуться от своего близкого друга и лучшего клиента на Ближнем Востоке и пойти своим собственным путем.
И мистер Зальцбергер сказал, что знает, почему:
"Такой перемене есть несколько причин. Де Голль хочет избежать обязательств, которые могли бы втянуть Францию в какую-либо неевропейскую войну. Он надеется восстановить французский престиж и влияние в арабском мире. Ему не понравилось то, что израильские агенты помогли заговорщикам из OAS, которые некогда пытались оставить Алжир французским и скинуть самого Де Голля. И, наконец, он хочет сохранять независимое дипломатическое положение, чтобы помочь в окончательных переговорах."
Именно на этом заседании президент Де Голль позволил своему правительству нарушить молчание по поводу кризиса. Оно сделало это, предложив Конференцию Большой Четверки – США, СССР, Британии и Франции. Британия и США сказали "согласны", но Советский Союз не согласился; идея пропала.
Поэтому Франция в период зарождения конфликта и во время войны играла роль нейтральную и по большей части пассивную, хотя корреспондент The Times сообщил 7 июня:
"Генерал Де Голль сообщил этим утром на собрании Совета Министров, что он несколько раз непосредственно контактировал с Косыгиным, советским премьер-министром, посредством зеленого телепринтера на Елисейских полях, связанного напрямую с Кремлем."
И после того, как Совет Безопасности впервые призвал к прекращению огня, министр иностранных дел Франции Кув-де-Мервиль [Couve de Murville] сообщил Национальному Собранию:
"Считаю своим долгом сообщить, что в ходе дискуссий президент Республики лично и правительство активно следовали им и в особенности сохраняли постоянную связь с Советским правительством."
Многим французам этого было недостаточно. Одним из высказывавшихся по этому поводу политиков был Жан Леканюэ [Jean Lecanuet] – по прозванию "Французский Кеннеди" – возглавляющий Партию Демократического Центра:
"Мы глубоко сожалеем, что Французское правительство не выразило осуждения по поводу угрозы существованию Израиля."
Пятьдесят интеллектуалов – включая Пикассо, Жана-Поля Сартра и Симона де Бовуар – издали воззвание, призывавшее французское общественное мнение...
"...подтвердить, что безопасность и суверенитет Израиля являются основными условиями мира."
Но большинство французов подержало нейтральность президента Де Голля, как сообщила 12 июня The Times:
"Опрос общественного мнения, опубликованный в L'Express, показал сегодня, что 71% опрошенных поддерживают голлистскую политику на Ближнем Востоке, и 70% считают, что правительство должно оставаться нейтральным, не поддерживая ни Израиль, ни арабские государства."
Одним из аспектов войны, порадовавшим некоторых французов, были боевые показатели французских военных самолетов. Le Figaro прославляла победу Израиля как обязанную...
"...храбрости, верности, техничности – и воздушному флоту французского производства."
Что сатирический еженедельник Le Canard Enchaine прокомментировал:
"Коротко говоря, это еще одна великая французская победа."
Подытоживая поведение Франции, The Times писала 6 июля:
"Безжалостная эксплуатация президентом ближневосточной войны, возможно, даст ему некоторые кратковременные дипломатические преимущества, но оставляет скверный вкус во рту."