Сказки, описания и рассказы об эльфах по всей стране, а в сущности и по всему миру, ясно показывают, что, по мнению людей, они, как правило, не существуют в независимом, самодостаточном состоянии, но весьма заинтересованы в мире преходящего, смертного. Многие существа ведут свою собственную жизнь, движимы своей собственной судьбой, не имеют никакого желания общаться с людьми и заботятся лишь о том, чтобы избегать их. Но с эльфами дело обстоит не так. Как бы с виду счастливо ни проводили они свои дни в пирах, скачках и музыке, как бы ни сердились на людей, которые подглядывают за ними и встревают в их дела, – они никогда не безразличны к людям; человеческая помощь необходима им во многих делах, и они охотно вмешиваются в судьбы людей.
О природе и происхождении эльфов рассказывают много разного, но они, очевидно, достаточно близки к людям, для того, чтобы сочетаться с ними браком – на деле, даже ближе, чем лошадь и осел, поскольку многие семьи людей претендуют на эльфийских предков. Одна из самых распространенных легенд – легенда об эльфийской жене и эльфе-любовнике; самая, возможно, частая история – легенда о подменыше; эльфам как будто бы нужна человеческая кровь, чтобы укрепить свой род. В Ирландии особенно популярно представление о том, что эльфы нуждаются в людях для своих сражений и игр, как души, призванные Одиссеем, должны были выпить крови, чтобы обрести силу ответить на его вопросы. Самая, может быть, жуткая картина в литературе – изображение трепещущих, обезумевших созданий, бывших некогда людьми, толпящихся вокруг кровавого питья, которое возвращает им подобие жизни. Но ирландское воображение ушло от нее недалеко.
В междоусобных стычках, которые были частым занятием ирландских эльфов – да и других жителей Ирландии – участие людей почти обязательно для придания силы эльфийскому оружию, и то же можно сказать об их матчах по хёрлингу {[EW_FFICC], p. 44}. Человеческая пища тоже, по-видимому, необходима им – в виде возлияний или оставленная для них на ночь. Повсеместно верили, что они питаются человеческой пищей, увеличивая ее или употребляя ее невидимую сущность, которую они похищали, оставляя лишь лишенное питательных веществ подобие для обмана человеческих чувств. Они выдаивали молоко у крестьянских коров – в чем позже обвиняли ведьм. Дональд А. Маккензи приводит сказку о человеке, обрезавшем длинный ореховый прутик, который нес маленький эльф-старичок. Из прутика вдруг рекой хлынуло молоко, и внезапно вернулось все молоко соседских коров, которые уже долгое время не доились {[DAM_SFLAFL], pp. 219-21}. Такие же истории рассказывают о скотине, которую эльфы невидимо переносят в волшебные холмы, а на ее месте оставляют грубо обтесанный булыжник.
Иногда эльфы имеют вампирическую привычку сосать человеческую кровь. На острове Мэн принято верить, что если им не оставить воды для питья, они высосут кровь из всех спящих в доме или пустят им кровь, чтобы замесить на этой крови пирог. То, что останется от пирога, они спрячут где-нибудь в доме, и если его не найти и не дать отведать спавшим, те умрут от сухотки {[FSW_ALOI], vol. I, p. 20}.
Иногда эльфы доят свою любимую корову. У Ханта эльфы оставляют сколько-то молока людям {[RH_PROTWOE], pp. 107-9}, в ирландской же версии леди Уайльд они забирают все. Здесь корову доила старушка в красном, выходившая из боярышника, а расколдовали корову, только опалив ее каленым железом {[FSW_ALOI], vol. II, p. 47}.
Иногда эльфы бывали добрее и честно одалживали то, в чем нуждались. У леди Уайльд есть и такая сказка:
Однажды вечером мальчик гнал домой коров своего отца, как вдруг налетели эльфы в пыльном вихре, вихрь испугал коров, и одна из них убежала в эльфийское городище [rath]. Мальчик пошел за ней, чтобы вернуть ее, но старая эльфийка остановила его на пути:
- Оставь ее, Аланна, – сказала она, – она уже на нашей земле, и тебе ее не забрать. Ступай домой и скажи отцу, что через двенадцать месяцев в этот же день корова вернется к нему и приведет с собой отличного теленка. Сейчас же она позарез нужна эльфам, потому что нашей юной красавице-королеве грозит смерть, если она не отведает молока с запахом зеленой травы и свежего воздуха. Не волнуйся, Аланна, но верь моим словам. Вот, возьми свою ореховую палку и, не жалея, ударь корову три раза по голове, чтобы открылся путь, которым нам идти.
Старушка говорила с ним учтиво и ласково, и мальчик послушался ее, ударил трижды ударил корову, как просила колдунья, и тотчас же корова и старушка исчезли, словно сквозь землю провалились.
Отец мальчика запомнил этот день, и когда прошел ровно год, он послал сына в эльфийское городище узнать, выполнят ли эльфы обещание; и точно, там стояла и ждала корова, а рядом с ней хорошенький белый теленок. {[FSW_ALOI], vol. II, pp. 45-6}.
Эльфы очень сильны в музыке и в медицине; но они часто завлекают в эльфийские холмы музыкантов-людей, а роды у эльфов, похоже, вовсе не обходятся без нанятой у людей повитухи. Этому, как и пристрастию эльфов к человеческой пище, можно найти разные объяснения. На них намекают две истории, одна из Уэльса, другая из Ирландии. В валлийской истории, которую приводит Джон Рис, повитуха, принимающая роды, узнает в эльфийской роженице местную девушку, украденную эльфами {[JR_CF], vol. I, pp. 212-14}, а в ирландской истории эльфийская женщина, берущая еду с фермы – украденная смертная, которую еще можно спасти, если она будет воздерживаться от эльфийской пищи. Стоит вспомнить, что Малекин в рассказе Ральфа Коггсхолльского называла себя человеком, украденным эльфами, и охотно ела то, что ей оставляли. Она также надеялась освободиться из Волшебной страны {[RC_CA], p. 121}. В то же время, вера в то, что эльфы едят человеческую еду, распространена так широко, что не представляется возможным утверждать, будто это делают только украденные люди; заимствование пищи – явление слишком систематическое. В сказке Вальтера Скотта "Бык Таксмана" все эльфы занимаются воровством человеческой пищи. Характерные упоминания об этой привычке можно найти в "Херфордском фольклоре" Мэри Лезер. Там, в частности, мы находим: "Вильям П–- из Лонгтауна определил "фаресеев [farises]" как «маленьких человечков, которые забираются в дома людей и воруют всякие вещи»." И далее в той же главе: "Миссис Д–- из Фоксли говорила, что ее мать, ныне покойница, была настолько убеждена в существовании маленьких человечков, что всю свою жизнь оставляла для них на ночь еду на столе и дверь приоткрытой. В благодарность за это они порой дарили ей мелочь и серебро – то и дело." {[EML_TFLOH], p. 43}.
Широко распространены сказки об эльфах, берущих и дающих в долг. В Херфорде, Ворстере, Сомерсете и Нортумберленде рассказывают одинаковые сказки о сломанном bilk или забытой хлебной лопате [peel]. Почти всегда добрый работник, который чинит или мастерит ее, в награду получает подарок – еду. В этой группе сказок эльфийская еда не опасна, а приносит удачу. Пример такой сказки можно найти опять-таки в "Херфордском фольклоре" Лезер:
Однажды один человек работал в поле, как вдруг услышал голоса эльфов, которые что-то пекли; они говорили, что у них нет лопаты. Человек сказал: "Я найду вам ее." Он соорудил хлебную лопату и оставил ее в поле, где они нашли бы ее. На следующий день лопата исчезла, а на ее месте эльфы оставили ему корзинку с замечательными пирогами. Только сами они все время оставались невидимыми; он ни разу не увидел их, а только слышал их разговоры. Хлебная лопата [peel] – это такая большая железная лопата с длинной ручкой, которой караваи ставят в печь и вынимают из нее. {[EML_TFLOH], p. 43}.
В этом случае, похоже, холодное железо не отпугнуло эльфов, хотя сами они, возможно, и не могли работать с ним.
Эльфы одалживают сковородки, муку, иногда даже соль – обычно те, что живут под землей возле жилищ людей. Ссужать солью кого-то вне дома считается несчастливым, но в сказке из Льюиса хозяйка одалживает эльфу соль, и ничего худого из этого не выходит. В рассказе Кэмпбелла с острова Саннтри, Мирная Женщина имеет привычку брать взаймы горшок и возвращать его с костями в качестве платы. Однажды, когда жены не было дома, ее муж отдал горшок, забыв оговорить обязательные условия, и горшок не вернулся бы никогда, если бы его хозяйка не сходила к эльфам в Брут [Bruth] и не стащила его с огня. Когда она уходила, эльф сказал:
| 'Silent wife, silent wife, That came on us from the land of chase, Thou man on the surface of the "Bruth", Loose the black, and lip the fierce. |
Молчащая женщина, молчащая женщина, Что пришла к нам из страны погони, Ты, человек на поверхности "Брута", Спускай черного и выпускай яростного! |
С цепи спустили эльфийских собак, те погнались за женщиной, и она едва убежала от них. Это намекает на то, что люди пугали эльфов так же, как эльфы людей {[JFC_PTOTWH], vol. II, pp. 52-4}. Это еще отчетливее заметно в ирландском стихотворении, который цитирует У. У. Гилл в "Втором мэнском альбоме". В нем старый эльф жалуется на женщину – хозяйку дома, стоящего над его жилищем: "Немая Женщина из Страны Мертвых забрала мой котел" {[WWG_ASMS], p. 210}. Немой она была, предположительно, потому что хранила ритуальное молчание, весьма рекомендованное при общении с эльфами, а из Страны Мертвых – потому что все смертные обречены на смерть. Люди вполне могут представляться эльфам сверхъестественными существами, с их холодным железом и знанием христианских наговоров и знаков.
Эльфийский дом иногда стоит под очагом людей, и печь служит входом в него. Уолтер Гилл цитирует из "Кельтского ревю" историю о доме в Эйрли, Энгус, в котором, как считалось, обитали эльфы, потому что из его очага иногда исчезали пекущиеся пироги. Наконец, дом снесли, и под его очагом обнаружилась крыша погреба. В нем нашли множество раскрошенных пирогов, провалившихся в щель {[WWG_ASMS] p. 209}. Здесь, можно сказать, имеется естественное объяснение; хотя трудно удержаться от подозрения, что пироги не роняли в щель нечаянно, а отправляли нарочно. В шетландской сказке очаг поднимается, из него высовывается рука и хватает пирог.
Сказка "Добрые соседи", в котором эльф жалуется хозяину дома на то, что его помои заливают эльфийский очаг или стоят лужей у его дверей, широко распространена в Шотландии, но, насколько мне известно, не встречается в Англии. Того, кто отнесется к такой жалобе со вниманием, ждет удача, а хозяйство того, кто пренебрежет ею, серьезно пострадает {[RHC_ROGANS], p. 300}.
Даже когда верить, что эльфы навещают по ночам каждый дом, уже перестали, часто считалось, что они водятся на мельницах. В архивах Школы Изучения Шотландии записанны две истории о визитах брауни на Финкастльскую мельницу в Пертшире. В первой, похоже, речь идет на самом деле о шайке самогонщиков, а вторая, которую я уже цитировала – вариант истории Полифема. Действие одной маленькой сказочки Морэя тоже происходит на мельнице. В Трактатах Денхэма содержится нортумберлендская история о мельнице с эльфами {[D_T], vol. I, p. 270}.
На Ротлейской мельнице есть печь для сушки толокна, на которой каждую ночь эльфы готовили себе овсянку. Помощник мельника решил однажды вечером "поглядеть, как они прыгают"; он заглянул на печь и, увидев там эльфов, сидящих вокруг котла и помешивающих овсянку, взял камень и бросил его в котел, опрокинув его. Все эльфы повскакивали, крича: "Обжег-ошпарил! Обжег-ошпарил!", бросились за парнем и нагнали его на перелазе между мельницей и Ротлеем. Один из них пнул его в бок, и с тех пор парень так и ходил хромой.
Мельницы на острове Мэн также часто посещали эльфы. Гилл пишет: "Эльфы очень любили старые водяные мельницы. Скраундельская мельница в Баллахе, ныне заброшенная, пустая и тихая, "кишьмя кишела ими" в дни своих трудов, как рассказывала мне последняя остававшаяся в живых дочь старого мельника." {[WWG_ASMS], p. 231}. Далее в том же отрывке рассказывается о мельнице в Киндрогаде, которую эльфы навещали по ночам. Однажды в страду сыновья мельника решили поработать ночью, и через комнату в них полетела метла. Мать посоветовала им оставить мельницу эльфам, они послушались и больше не беспокоили их.
Эльфы подражают многим занятиям людей. В Лервике была небольшая верфь, где строили лодки, и часто на закате хозяин говорил: "Ребята, пора прятать инструмент, не то Они тоже захотят поработать!" {[WWG_ASMS], p. 234}
Некоторыми из людских занятий эльфы, похоже, занимаются независимо от людей. Лепрехаун, эльф-сапожник – чрезвычайно искусный ремесленник, а в Глостере Беатрикс Поттер услышала историю об эльфах-ткачах, по мотивам которой она написала "Глостерского ткача". Наиболее искусны эльфы в прядении и ткачестве, что показывают такие сказки, как "Том-Тит-Тот" и "Хабетрот". В то же время на Мэне жалуются, что эльфы – плохие прядильщики, и что нить, которую они сучат, полна узелков и обрывов, и ткачи ее не любят. Что же до их ткачества, то говорят, что они совершенно испортят станок, если на ночь не снять с него работу.
Искусность в различных ремеслах часто бывает подарком от эльфов. Самый частый среди них – дар музыки. "Пальцы и дырочки", сказка о семье МакКриммонов, записанная Хамишем Хендерсоном – как раз о даре чудесной игры на волынке, которым эльфы наделили самого бесталанного и презираемого члена этого известного клана. В истории Кэмпбелла о "Сыне кузнеца, спасенном от эльфов", мальчик получает от эльфов дар работы по железу, хотя сами эльфы холодного железа боятся. Эванс Венц записал от волынщика на Барре сказку о волшебном даре к плотницкому делу, снова иллюстрирующую обычай эльфов посещать жилища и мастерские:
Я слышал о подмастерье плотника, который со своим хозяином строил лодку неподалеку от дома, на берегу моря. Однажды утром он пошел на работу и забыл какой-то инструмент, а тот ему вдруг понадобился. Он вернулся в бытовку и обнаружил, что она полна эльфов – мужчин и женщин. Увидев его, они сбежали в такой спешке, что одна из женщин потеряла свой пояс, и он подобрал его. Вскоре она пришла за своим поясом и попросила отдать его ей, но он отказался. Тогда она предложила ему сделать его мастером в любом деле, которое он выберет, без всякой учебы. На этом условии он отдал ей пояс; встав рано поутру, он пошел на двор, где строилась лодка, и пригнал две планки так точно, что когда пришел хозяин и увидел их, то спросил его:
— Не было ли кого-нибудь ночью во дворе? По работе вижу – мне самому впору идти в подмастерья к тому, кто так пригнал эти две планки, кто бы он ни был. Неужели это твоих рук дело?
Ответ был утвердительный, и подмастерье рассказал хозяину, при каких обстоятельствах он так быстро выучился плотницкому делу. {[EW_FFICC], pp. 106-7}.
Интересно заметить, что, в отличие от эльфийских денежных подарков, наш подмастерье не лишился своего дара, рассказав об его источнике.
Что до ярмарок, то эльфы не только посещают невидимыми ярмарки людей, где крадут масло и все, что им только вздумается, но и устраивают свои собственные ярмарки – из них наиболее известна ярмарка в Питминстере, Сомерсет. Первое упоминание о ней встречается у Бове {[RB_P], p. 208}, но традиция эта жива до сих пор. В Ирландии эльфийская ярмарка зовется Ярмаркой мертвых и проводится в Ноябрьскую ночь, но этих мертвых иногда называют эльфами, а их король Финварра зовется королем эльфов. Описание весьма похоже на эльфийскую ярмарку. "Они оказались на ярмарке, где толпами гулял народ, какого он никогда не видел на острове за все свои дни. Все танцевали, смеялись и пили красное вино из маленьких кубков. Там были волынщики и арфисты, и маленькие сапожники, чинившие обувь, и самые прекрасные в мире вещи, яства и питье, словно во дворце у короля." {[FSW_ALOI], vol. I, pp. 145-7}.
В Уэльсе слуги эльфийского князя заявлялись на рынки вдоль Бристольского канала и поднимали цены своими княжескими закупками; но обычные рыночные эльфы, как правило, попроще нравом и предпочитают брать то, что им понравилось, без платы. {[JR_CF], vol. I, p. 161}.
Таким образом, можно увидеть, что эльфы не только дарят подарки людям, но и получают подарки от них, и возможно в ряде случаев сказать, что они паразитируют на людях. Они приносят удачу и достаток в хозяйстве, могут одаривать серебром и ревностно следят за порядком в доме и на ферме. Источниками пропитания, не зависящими от людей, для них служат ягоды, листья и роса, преображенные эльфийскими чарами. Они умеют составлять из трав снадобья и мази, печь хлеб и пироги, прясть, ткать, мастерить обувь и иногда волшебные предметы, музыкальные инструменты из соломы и тростника; иногда они работают по металлу и трудятся – или создают видимость труда – в шахтах. У них есть свой скот, но мясо, мука, масло и сыр, похоже, зависят главным образом от людских запасов. Им требуются лекари и повивальные бабки из людей, и они должны подкреплять свой род свежей кровью из людских жил. Они работают, играют, сражаются, танцуют и охотятся, но иногда становится непонятно, делают ли они что-нибудь сверх того, что смогли подсмотреть у людей, или же полностью отвергают людское бытье и его тяготы.