С древнейших времен деревья почитали и считали обиталищами духов; но были деревья, более священные, чем другие. На наших остравах некоторые деревья, очевидно, персонифицировались, а некоторые считались пристанищами эльфов, в точности, как некоторые реки являются самостоятельными персонажами, а в других живут водяные духи. То же и с деревьями.
Боярышник, к примеру, повсюду считается пристанищем эльфов, тогда как бузина и дуб наделены собственным характером. Цветущий боярышник, Майское дерево [May trees] – любимое место эльфийских танцев, и срубать или выкапывать его смертельно опасно. В Ирландии любые одиноко стоящие деревья и кусты зачастую считаются священными для эльфов, не обязательно боярышник.
В приходе Кленор графства Корк стоит священный ясень, с которого никогда не срубили ни одной веточки, хотя дерева в округе весьма немного, а ближайшая торфяная заимка находится в трех милях оттуда {[WGWM_TOEFOI], vol. II, p. 158}. Другой ясень стоял в Боррисокане – старое Колокольное Дерево Белл-Три, которое, когда его выкорчевали в 1833-ем, было расколото так широко, что казалось двумя деревьями. Возможно, некогда внутри него разводили на Бельтан костры, как в древнем тисе в Форнтингале, Пертшир. В то же время, местное поверье гласит, что если хоть одна щепка с того дерева сгорит в каком-нибудь доме, то огонь уничтожит весь тот дом {[WGWM_TOEFOI], vol. II, p. 159}. Ясень сакрален повсюду, и в Сомерсете ясеневыми клиньями пользовались для защиты скота от эльфов и ведьм, как рябиной или горным ясенем в Шотландии.
Другим священным деревом по крайней мере иногда бывала ольха, растущая над источником какого-нибудь святого. Один крестьянин хотел срезать с нее ветку, но дважды бросал это дело и бежал домой, потому что видел свой дом в огне. Оба раза это оказывался обман. На третий раз он решил не отвлекаться; срезал ветку и принес ее домой, но обнаружил вместо дома пепелище. А ведь его предупреждали. {[WGWM_TOEFOI], vol. II, p. 157}
Есть такой широко известный стишок:
| Fairy folks Are in old oaks, |
Эльфы живут В старых дубах, |
а дубовый народец, как говорят, живет в молодых дубравах, но, как правило, в дубах ощущают независимую личность. В сомерсетской народной песне поется:
| Ellum do grieve, Oak he do hate, Willow do walk If ye travels late. |
Вяз грустит, Дуб злится, Ива бродит, Если по ночам ходишь. |
Поверье, отразившееся в этой песне, гласит, что если срубить один вяз, то другой, стоящий рядом с ним, умрет от горя, но если срубить дуб, то другие дубы отомстят за него, как только смогут. Поверье объясняется, по-видимому, тем, как споро растут зеленые побеги на корнях поваленных дубов. Такая поросль – опасное по ночам место для людей. Но хуже всех – ива, которая, ворча, бредет за припозднившимся путником {[RLT_SF], p. 26}.
Насчет бузины существуют разные мнения; в одних местах их называют ведьмами в обличье дерева, и если надрезать кору бузины, то увидишь кровь; в других считается, что бузина дает защиту от эльфов, или прибежище добрым эльфам от злых. Так или иначе, они всегда считались волшебными деревьями. Сейчас, однако, эти поверья, похоже, отошли, потому что бузину вырубают так безжалостно, что уже трудно и увидеть ее; сейчас это всего лишь живые изгороди.
После боярышника самые волшебные деревья – орешник и яблоня. В Ирландии орешник был деревом мистической мудрости, чьи орехи падали в воду и становились пищей священного лосося; в Англии он был связан с плодородием. "Больше орешка – полнее кормушка" – гласит сомерсетская пословица; и мешок орехов, подаренный невесте, означает многодетный брак. В прошлом поход за орехами на Всех Святых был таким же обязательным, как Маёвка, а девушки, отправившиеся за орехами в воскресенье, рассказывали потом о встрече в лесу с сатаной. Некоторые следы этого поверья можно найти в пьесе XVII в. "Грим-углекоп из Кройдона" {[RD_OP], vol. VIII}, но там девицы встречают доброго черта.
Яблоня в средневековой Англии – дерево волшебное. Именно под привитой яблоней заснул Ланселот, когда четыре королевы-феи унесли его, и в "Романе о короле Орфео" Эвридика засыпает под яблоней, и ее уносит Король Фей. Яблоки и их кожура использовались при некоторых гаданиях, а Авалоном, Яблоневым Островом, назывались рай и волшебная страна, в которую удалился Артур. Даже если это был Гластонбери – тем не менее, это была Волшебная страна.
Волшебные цветы можно разделить на дающие защиту от эльфов и принадлежащие им.
Зверобой – главная из защитных трав. Он лечит все болезни, которые считаются наведенными эльфами – такие, как колотье, зуд и корчи – и не хуже рябины защищает того, кто его носит, от порчи, чародейства и от власти дьявола. Такие же свойства имеет вербена, а также будра плющевидная {[FSW_ALOI], vol. I, p. 56}. В то же время, волшебный цветок медвежьего уха может раскрывать скрытые сокровища; на западе страны их называют "горлинкины ключики" {[RLT_SF], p. 33. См. P. I, Sect. 2, «Plant Beliefs»}. Примула – волшебный цветок. В Ирландии цветки примулы разбрасывают перед дверью дома, чтобы отгонять эльфов, которые не могут проходить мимо них; в Сомерсете, однако, они считаются особой собственностью эльфов. Как и другие желтые цветы, их часто связывают с дьяволом. Если в букетике меньше тринадцати цветков, его нужно защитить фиалками, иначе вносить его в церковь или даже в дом – плохая примета. В сомерсетской сказке "Гоблинова падь" девочка, заблудившаяся, собирая примулу, нечаянно касается букетом волшебной скалы, и эльфы выходят, дарят девочке подарки и показывают дорогу домой. Старый скряга попытался сделать то же самое, но собрал неверное количество цветов, и больше его никто не видел {[KMB_RLT_TFOE], pp. 34-5}. Незабудки также носят те, кто ищет клады, которые, как считается, часто охраняют эльфы или духи. Красный горицвет и мелколепестник [devil's-bit scabiouses] – волшебные цветы. Барвинок зовется в Сомерсете "чародейской фиалкой", а чародеями здесь считают скорее эльфов, чем ведьм и ведунов. Дикий чабрец – эльфийское растение, и его опасно приносить в дом.
Наперстянка – чье английское название foxgloves ("лисьи перчатки"), как предполагает Хендерсон, должно в действительности выглядеть как "folks' gloves", "перчатки народца" {[WH_FLOTNC], pp. 227-8, цит. Хартли Колриджа} – повсеместно считается растением эльфийским. Р. Л. Тонг приводит современный пример поверья о том, почему собирать их – к несчастью. "Почему наперстянки не собирают? Мы увидели замечательные цветы, остановили машину, набрали много-много наперстянок и поставили в вазы. Они выглядели великолепно, и когда подруга пришла ко мне на чай, я спросила: "Правда же, наперстянки хороши?" Но она заметно испугалась и велела мне вынести их. Она не проходила мимо них, а так и просидела за столом на другом конце комнаты." Однако, сок, отжатый из десяти листьев наперстянки, по ирландскому поверью, может вылечить ребенка, которого сглазили эльфы – наверно, по тому же принципу, что и волосок из шерсти укусившей собаки лечит ее укус.
Леди Уайльд рассказывает нам, что в Ирландии травницы, как принято думать, получают свои знания от эльфов, что им одним известны некоторые травы, и лишь они могут сказать, какие из них опасны. Однако все знают семь трав, которые не может одолеть ничто ни в этом мире, ни в другом: это зверобой, вербена, вероника, очанка, мальва, тысячелистник и черноголовка. Лучше всего собирать их в полдень, в солнечную погоду, около полнолуния. Тысячелистник – самый сильный из них {[FSW_ALOI], vol. II, p. 71}. Четырехлистный клевер не только разрушает эльфийские чары, но и дает способность видеть насквозь любое волшебство. Два растения, принадлежащих эльфам безраздельно, насколько я знаю, нельзя использовать против них – амброзию и плевел, в которых прячется эльфийское воинство {[LS_TFTIB], p. 61}.
Под зверобоем – «болияун» – прятал свое сокровище клурикаун в сказке Крофтона Крокера. Нашедший нацепил на стебель свою красную подвязку, чтобы пометить место, и побежал за лопатой. Когда он вернулся на луг, на каждом стебельке зверобоя висела красная подвязка {[TCC_FLSI], vol. I, pp. 178-83}. Стебли зверобоя служат эльфам ездовыми конями.
Колокольчики тоже считаются эльфийскими цветами. В Сомерсете говорят, что никогда нельзя ходить в лес по колокольчики. Если пойдет ребенок, то никогда не выйдет из леса, а если взрослый, то эльфы будут водить его, пока кто-нибудь его не встретит и не выведет из леса. Это же поверье, видимо, известно на Севере, потому что Беатрикс Поттер использует его в "Волшебном караване" {[BH_TFC], pp. 141-4}. Шотландская игровая песенка "Темный колокольчик" – вероятно, колдовская или эльфийская песня. Что-то недоброе есть в ее словах и что-то эльфийское в мелодии. Танцующие входят внутрь хоровода и выходят наружу под пение:
| In and out the dusky bluebells, In and out the dusky bluebells, In and out the dusky bluebells, I am your master. Tipper-ipper-apper on your shoulder, Tipper-ipper-apper on your shoulder, Tipper-ipper-apper on your shoulder, I am your master. |
Внутрь и наружу темного колокольчика, Внутрь и наружу темного колокольчика, Внутрь и наружу темного колокольчика, Я твой хозяин. Хлоп тебя по плечу, Хлоп тебя по плечу, Хлоп тебя по плечу, Я твой хозяин. |
{Записано в Пертшире ок. 1920}
В XVI и XVII вв. ходило немало толков о волшебном папоротном цвете [fernseed], который мужчины собирали в летнее солнцестояние, чтобы обрести способность делаться невидимыми {[RB_P], pp. 217-18}, но сейчас их почти не слышно. Ракитник был волшебным растением и использовался в колдовстве; "Баллада о ракитнике" дает нам пример этого.
Из садовых цветов эльфам, как считалось, особо близки тюльпаны. Срезать их считалось дурной приметой, а особенно – продавать их за деньги. Сказка о "Тюльпанных эльфах" {[AEB_TBTT], vol. I, p. 394} из Западных графств иллюстрирует это, а в Сомерсете в это верят до сих пор, или верили до самого последнего времени.
Полынь, которой особо интересуются русалки, – волшебная трава. Бегуны кладут ее в обувь, потому что с ее помощью человек может бежать без устали весь день {[RLT_SF], p. 33}. Сегодняшним домохозяйкам это свойство оказалось бы очень полезным. Подснежники – цветы смерти, и их не стоит приносить в больницу.
В сущности, только очень немногие растения, характерные для нашей местности, не были, к добру или к худу, связаны с эльфами.