Как я уже говорила, пуритане XVII в. нисколько не сомневались в том, что хобгоблины и брауни, как и призраки и черные собаки, являются бесами из Преисподней. Некоторые среди них – как, например, Бакстер – разрабатывали гипотезу о существовании "духовных животных", существ отличного от человека порядка, но необязательно дьяволических; в целом же пуритане считали эльфов чертями. Старая народная вера в привидения вскоре вернулась и размыла все теологические умопостроения пуритан, но чертовщинка в хобгоблинах осталась, потому что они принадлежали к злым и страшным существам в традиции, которая старше, чем само христианство – традиции, отражавшей реакцию первобытного человека на непостижимые ужасы, окружавшие его.
Сюрреалистические демоны, которых рисовали Босх и Брейгель и которых, хоть и не столь ярко, изображали на жутковатых иллюстрациях к трудам о ведовстве и колдовстве, имеют свои прототипы в народной традиции. На фламандской картине XVI в. из музея Бильбоа, воспроизведенной в "Мире ведьм" Барохи, изображен самый что ни на есть хобгоблин-чертенок в круглой шапочке и туфлях с длинными носками, с кисточкой на хвосте и метелкой в руке, но там имеется и сюрреалистическая деталь: вместо ладоней у него босые пятки. В "Tableau de l'Inconstance" де Ланкра (1612) изображены черти с крыльями бабочек, предшественники крылатых эльфиков XVIII века. Фуа Наккилэйви [Nuckilavee] Нижней Шотландии вовсе не был бы неуместен на картине Босха – существо, о котором не стоит рассказывать перед сном чувствительному ребенку:
Наккилэйви – чудовище воплощенного злодейства, никогда по своей воле не перестававшее творить зло людям. Это плотский дух. Обитает он в море; неизвестно, как он передвигается в своей стихии, на суше он скачет на коне, таком же страшном, как и он сам, и иные считают, что конь и всадник – одно целое, и что таково обличье чудовища. Голова у Наккилэйви, как человеческая, только в десять раз больше, рот выдаваетя, как свиное рыло, и ужасно широк. На теле его не растет ни волоска по той простой причине, что у него нет кожи.
Когда урожай побьет ветром с моря или мучнистой росой, когда скотина падает с высоких прибрежных утесов, когда среди людей или скота свирепствует зараза, виной всему – Наккилэйви. Дыхание его ядовито, для растений оно, как гниль, а для животных – как мор. Его винят также в долгой засухе; по какой-то причине он терпеть не может пресной воды и никогда не выходит на землю во время дождя. {[GD_SHAFT], pp. 160-3; по W.Traill Dennison в The Scottish Antiquary}.
Описание, составленное по рассказу старика, встречавшего это чудовище, ужасает еще больше:
Нижняя часть этого жуткого чудища, как разглядел Тэмми, походила на большую лошадь с ластами на ногах, вроде плавников, и пастью, огромной, как у кита, из которой дыхание вырывалось с паром, как из кипящего котла. На спине лошади сидел – или, вернее, казалось, вырастал из нее – огромный человек без ног, с руками, достававшими почти до земли. Голова у него была большая, как симмон (бухта грубой соломенной веревки, обычно около метра в диаметре), и эта огромная голова перекатывалась с одного плеча на другое, словно собиралась отвалиться. Но что показалось Тэмми ужаснее всего, так это то, что у чудища не было кожи; вся поверхность голого тела его была красным сырым мясом, и Тэмми видел, как черная, точно смоль, кровь, текла по желтым венам, и как сжимались и разжимались огромные мышцы, толстые, как коновязи.
Это, вероятно, самый страшный из демонических обитателей наших островов, хотя есть и другие, не намного от него отстающие. Есть, например, умертвие [barrow-wight], описанное Р. Л. Тонг в "Сомерсетском фольклоре" (ч. I, гл. I, стр. 13): "Сгорбленная тень, похожая на скалу, вся заросшая спутанными волосами, с белыми плоскими глазами", или отталкивающего вида дух-хранитель Кровавые Кости (стр. 123). "Этот в высшей степени неприятный хобгоблин, как нас заверяли в детстве, живет в темном чулане, обычно под лестницей. Если у кого-нибудь хватало храбрости подглядеть в щелку, он видел жуткую горбатую тень, по лицу которой стекала кровь; он сидел на куче обглоданных косточек тех детей, которые лгали или сквернословили. А если подглядывать за ним, он наверняка поймает и тебя."
В деревне обитали и другие духи-вампиры или нечто в этом роде. В Нижней Шотландии в пиль-башнях, где творились темные дела, жили Красные Шапки, подновлявшие краску своих шапок кровью путешественников, укрывшихся в башне {[WH_FLOTNC], p. 253}, Баван Ши [Baobhan Sith], являвшаяся, как прекрасная женщина, и выпивавшая кровь у мужчин, пошедших с ней {[DAM_SFLAFL], pp. 236-7}, и многие из народа водяных. Русалка лэйрда Лорнти имела такой же кровожадный характер.
Минуя озеро где-то в трех милях от своего Лорнти в Ангусе, лэйрд услышал в воде плеск, шум борьбы и женский голос, зовущий на помощь. Он прыгнул было в воду, чтобы спасти женщину, но слуга остановил его:
- Стой, Лорнти! – воскликнул он, – Погоди! Дама, зовущая на помощь – ведь это не что иное, как, Господь помилуй нас, русалка!
Лэйрд поверил слуге и отвернул от озера, на что русалка, поднявшись из воды, крикнула ему вслед:
| Lorntie, Lorntie, Were it na your man, I had gat your heart's bluid Skirl in my pan! |
Лорнти, Лорнти, Когда б не твой слуга, Кровь твоего сердца Кипела бы в моей кастрюле! |
{[RC_TPROS], p. 332}
Келпи Верхней Шотландии и кровожаден, и охоч до человеческой жизни. Истинное его обличье конское, но он может и притворяться человеком. Широко известна история о семи девочках, которые в воскресенье пошли гулять и увидели хорошенькую лошадку, что паслась на берегу озера. Одна за другой они усаживались ей на спину, а спина удлинялась так, что всем им хватало места. С ними был также маленький мальчик, который заметил это и отказался садиться вместе с ними. Тогда конь повернул голову и вдруг взревел: "Быстро лезь ко мне на спину, маленький паршивец!" Мальчик бросился бежать со всех ног и спрятался между камнями, где конь не мог его достать. Тогда конь развернулся и бросился в озеро с семью девочками на спине. На берег волны вынесли лишь их платьица. Эту сказку рассказывают про Глен-Кельтни возле Скихаллиона, но разные вариации ее известны на берегах многих лохов Верхней Шотландии.
В другой сказке келпи принял обличье молодого красавца, но когда девушка, которую он обхаживал, признала его по раковинам и водорослям в волосах, он превратился в коня, чтобы догнать ее, и убил и съел бы ее, если бы за девушку не заступился волшебный бык {[JFC_PTOTWH], vol. IV, pp. 304-6}. Похожую историю рассказывают о Глаштине с острова Мэн.
Шелликот [Shellycoat, "раковичный плащ"] – водяной дух, как правило, не такой опасный, как келпи. В Лейте, рассказывают, Шелликот однажды до смерти заиграл в мяч невезучего путника, но в целом они более проказливы, чем вредны – навроде баргеста и брэга Северных Графств Англии. Скотт пишет о шелликоте: "Шелликот, дух, обитающий в воде и давший свое имя множеству скал и утесов вдоль шотландского побережья, также принадлежит к разряду боглов" {[WC_MOTSB], vol. I, p. 150}.
В сноске Скотт рассказывает про шелликота обычную сказку о букозвере:
Два человека, очень темной ночью выйдя к берегам Эттрика, услышали из воды горестный голос, повторявший "Пропал! Пропал!" Они побежали на голос, который приняли за голос утопающего, и к своему бесконечному удивлению обнаружили, что голос поднимается по реке. Однако всю долгую и бурную ночь они продолжали следовать зову зловредного духа, и лишь выйдя на рассвете к самым истокам реки, услышали, что голос теперь слышится с другой стороны горы, на которую они поднялись. Усталые и разозленные путники, наконец, отказались от погони; и в то же мгновение услышали, как шелликот бьет в ладоши и громко смеется, довольный своей проделкой.
Шелликот получил свое имя от бренчащих раковин, в которые он одет. Схожий с ним дух, опутанный водорослями, зовется Путаник [Tangie].
Среди линкольнширских духов есть немало мрачных фигур. Один из самых злонравных персонажей в "Легендах Каров" – настоящий черт, из-за которого насмарку идет все – Желто-Бурый [Yalleri Brown]. По описанию он выглядит вполне безобидно, если не симпатично:
Ростом он был не больше годовалого барчука, но с волосней длиннющей, весь в космах и с бородой – борода обмотана кругом него так, что и тулова не видно; а волоса желтые такие и блестят, словно шелк, как у ребеночка; а лицо старое, как будто сто лет назад уже был с морщинами. Одни морщины, и только два черных глазища посередине и желтые волоса вокруг сверкают; а кожа цвета свежей весенней борозды – бурый-бурый, какой только бывает, а пятки и ладони у него того же цвета, что и лицо. {[MCB_LOTC], p. 266. Также [JJ_EFT], p. 27}.
Из этого описания видно, что карлик этот – ярткин-земляник; но, кто бы он ни был, он был такой злой, что даже его подарки несли на себе проклятие. Герой сказки вытащил его из-под большого камня, где тот горько плакал и причитал. Тот заговорил с ним сказки учтиво и предложил ему подарок на выбор: деньги, красавицу-жену или помощь в работе. Крестьянин выбрал помощь, но помощник из Бурого оказался такой из рук вон плохой, что крестьянин постарался отделаться от него; и невезение с тех пор преследовало его до конца его дней.
Тема этой сказки – та же, что и в "Волшебном спутнике", сказке с валлийских болот, которую Р. Л. Тонг слышала в 1920-х гг. Она – о молодом человеке, который сильно влюбился, и которому не хватило терпения обождать и потрудиться ради своей возлюбленной; он попытался раздобыть себе волшебного помощника. Способ, к которому он прибегнул, весьма похож на описанный в манускрипте по магии XVII в.: он выставил для эльфа чистую воду, а потом приготовил ему трапезу из хлеба и сыра. Но в приготовлениях молодой человек сделал различные ошибки, и поэтому, хотя он и заполучил себе фею, и та пообещала ему выполнить его желания, сделала она это таким образом, что сердце молодого человека разбилось. Он заполучил себе жену и богатство, но вместо своей возлюбленной оказался женат на сварливой богатой старухе, а возлюбленная его умерла во время эпидемии, в которой сам он не пострадал благодаря великой силе, хранившей его. Фея всегда была рядом с ним, искушала его и не давала ему покоя; пока наконец он не помер от разрыва сердца. И когда он лежал на одре, холодный властный голос заявил права на его душу {[KMB_RLT_TFOE], pp. 35-6}. Между этой феей и чертом, очевидно, различие небольшое.
Народная традиция Верхней Шотландии считает, что существует два вида эльфов, добрые и злые, и то же поверье, конечно же, внесло свою лепту в создание сложных французских рассказов о феях, а равно и в истории, происходящие от этих; добрые и злые феи там – обычный механизм сюжета. В этом, как и в других аспектах этого типа сказок – связь с первородной традицией, как бы ее ни искажали причуды фантазии.
Призрачная черная собака, которую можно встретить во многих частях Англии, считается столь же опасной, сколь и зловещей, хотя некоторые черные собаки дружелюбны и охотно помогают человеку. Даже знаменитый Черный Пес замка Пил, прикосновение к которому означало смерть, как известно, по-дружески предупреждал о крушениях на море. Однажды он задержал шкипера рыбацкого судна и не дал ему выйти в море, и так тот шкипер избежал крушения во внезапно налетевшем шторме {[WWG_AMS], pp. 242}. По всей Англии есть множество улиц Черного Пса [Black Dog Lane]. Как правило, Черный Пес изображается ростом с теленка, лохматым, с горящими огненными глазами. Зовут его Кэйплтвэйт [Capelthwaite], Пэдфут или, на Севере, Лохматый. Обычно прикасаться к нему, тем более бить его, чревато смертью. Кричхилльский Быкодав [Creech Hill Bullbeggar], вероятно, тоже черный пес, но если и так, то он ходит на задних лапах. Его описывают, как нечто высокое и черное, издающее странные взвизги и взрывы хохота. Один человек из Брутона сражался с ним всю ночь ореховым прутом; с петушиным криком чудовище исчезло. Считают, что человека спас от гибели ореховый прут {[KMB_RLT_TFOE], p. 122}. Тщательное исследование сущности и распространения поверий о черной собаке сделал Тео Браун и опубликовал в 59-ом томе "Фольклора".
Другие хобгоблины больше пугают и проказничают, чем представляют реальную опасность. В Западных Графствах хобгоблины заводят путников, что случается, впрочем, и в других местах. Блэйкборо приводит пример из Северного Райдинга, Йоркшир. Там блуждающий огонек принял облик хорошенькой девушки с лампой, а портной, которого она завела, вполне заслуживал того, чтобы над ним посмеялись, потому что хвастал, что если поймает фею, то засадит ее в бутылку {[RB_NROY], p. 138}. Хедли Кау однажды принял облик двух девушек и завел двоих молодых людей в болото. Причина тут скорее в проказливости, чем в злодействе. В Овер-Стоуи обитает, говорят, Висельник Гэлли-Беггар [Galley-Beggar], обладающий весьма шумным чувством юмора. В темные ночи он забавляется тем, что катается из Овер-Стоуи в Незер-Стоуи, сидя на плетне и держа голову под мышкой. Проносясь мимо, он визжит от хохота {[RLT_TFOE], pp. 122-3}. Другие существа – Хедли Кау, Пиктри Брэг и Бугген [Buggane] с острова Мэн дразнят людей, притворяясь, подобно Паку, золотым горшком, серебряным прутом, слитком свинца и т.п., ни для чего иного, кроме как для собственной забавы. Иногда они показываются безголовым медведем или огненным шаром. В сущности, эти шкодливые хобгоблины практикуют все метаморфозы, в старинных памфлетах приписываемые черту и бесам.