А в восьми часовых поясах к западу отсюда на пляже сидел человек и оплакивал необъяснимую утрату. Горевать о ней он мог только небольшими порциями за раз, потому что вся скорбь его в целом была совершенно невыносима.
Он смотрел, как длинные неспешные тихоокеанские волны набегают на песок, и ждал, ждал и ждал чего-то, что, как он знал, не случится. Приходило время, ничего, как и следовало ожидать, не происходило, вечерело, солнце опускалось за бескрайний морской горизонт, и так кончался еще один день.
Названия пляжа мы упоминать не будем, поскольку на пляже стоял его дом; так, полоска песка среди сотен миль побережья, что тянется от Лос-Анжелеса на запад – побережья, описанного в новом издании "Путеводителя Вольного Путешественника по Галактике" в одной статье словами «моднюче, могуче, круче тучи, всепобедюче, злополуче, и, как бы это еще так сказать, да, и, кстати, тут полно всяких убойных штучек», а в другой, написанной всего несколько часов спустя после первой – словами «похоже на несколько тысяч квадратных миль рекламы "Америкэн Экспресс", только без того чувства глубокой духовности. К тому же, воздух здесь зачем-то сделан желтым.»
Побережье тянется к западу, а потом сворачивает на север, к туманному заливу Сан-Франциско, описанному в "Путеводителе" как «местечко, куда стоит заглянуть. Каждого прохожего там легко принять за вашего коллегу-инопланетянина. Учреждение новой религии – это тамошняя манера здороваться поутру. Пока вы не акклиматизируетесь в достаточной степени, рекомендуется отвечать “нет” на любые три из четырех заданных вам вопросов, потому что там творятся порою весьма странные дела, и некоторые из них могут стоить неподготовленному пришельцу жизни.»
Сотни же извилистых миль утесов, песка, пальм, прибоев и закатов описаны в «Путеводителе» как «Отпад. Полный.»
И где-то посреди этого полно-отпадного побережья стоит дом одного безутешно скорбящего человека, которого многие считают ненормальным. Но только потому, как он объясняет им, что он на самом деле и был такой.
Одна из причин, по которой его считают ненормальным – его необычный дом, который даже в местности, где большинство домов необычны в том или ином смысле, выделяется своим своеобразием.
Дом его назывался «У Клиники».
Самого его звали просто Джон Ватсон, хотя ему больше нравилось – и некоторые его друзья, скрепя сердце, соглашались на это – когда его называли Косолапик Нормальный.
В его доме находилось множество странных штук, и в том числе большой серый аквариум, на котором выгравировано пять слов.
К этому мы еще вернемся позднее – здесь же мы сделаем лишь отступление, чтобы полюбоваться закатом и упомянуть, что наш герой наблюдает его.
Он потерял все, чем дорожил, и теперь лишь ждет конца света – не подозревая, что тот уже пришел и прошел.