Вечером, дома, слоняясь по комнатам, изображая, будто пробирается через заросли кукурузы в замедленной съемке, и разражаясь то и дело беспричинным смехом, Артур подумал, что смог бы, наверное, осилить даже выигранную им пластинку шотландской волынки. Было восемь часов, и он решил собраться с духом, взять себя в руки и прослушать всю пластинку – а потом позвонить ей. Может быть, стоит даже отложить это на завтра. Да, это было бы верно. Или где-нибудь на следующей неделе...
Нет! Никаких! Она нужна ему, и ему нет никакого дела до того, кто что об этом подумает. Она совершенно точно, определенно, абсолютно необходима ему, он обожает ее, он скучает по ней, и слов в английском языке недостаточно, чтобы выразить всё, для чего она ему нужна.
Прыгая по дому, он даже услышал свой голос, восклицающий «Ёлы!» Ее глаза! Ее волосы! Ее голос! Ее всё!
Артур встал.
Он поставит пластинку с шотландской волынкой. А потом позвонит ей.
Или все-таки сначала позвонить?
Нет. Вот что он сделает. Он поставит себе пластинку шотландской волынки. Он прослушает ее всю, до последнего вопля последней банши. А потом позвонит ей. Вот в таком именно порядке. Именно так он и сделает.
Артур боялся прикасаться к чему-либо, чтобы оно не взорвалось от его прикосновения.
Он достал пластинку. Она не взорвалась. Вынул пластинку из конверта. Раскрыл проигрыватель, включил усилитель – оба уцелели. Глупо хихикнув, Артур опустил иглу на край диска.
Он сел и торжественно прослушал "Шотландского стрелка".
Он прослушал "Amazing Grace".
Он прослушал что-то про какой-то глен не то бог.
Он вспомнил сегодняшний волшебный завтрак.
Они совсем уже собрались уходить, как вдруг взрыв аплодисментов заставил их обернуться. Дама с кошмарной завивкой, махая рукой, пробиралась к ним через зал, похожая на большую глупую птицу с перебитым крылом. Весь буфет повернулся к ним и смотрел выжидающе.
Они пропустили мимо ушей речь о том, как счастлива и рада будет Энджи четырем фунтам тридцати пенсам, которыми присутствующие помогли ей в оплате стоимости ее искусственной почки; они навряд ли обратили внимание на то, что коробка конфет с вишневым ликером уходит к посетителю за соседним столиком; и очень не сразу до них дошло, что дама пытается дознаться у них, не им ли достался билетик номер 37.
Билетик с этим номером оказался у Артура. Артур свирепо поглядел на часы.
Фенчерч толкнула его в бок.
– Да ну, – сказала она, – давай, возьми свой приз. Не будь таким надутым. Скажи им что-нибудь насчет того, как ты рад, а потом позвонишь мне и расскажешь, как было. И я хочу послушать пластинку. Ну же, вперед.
Она быстро пожала ему руку и исчезла.
Завсегдатаи привокзального буфета, пожалуй, сочли его речь излишне красочной. В конце концов, это была всего лишь пластинка шотландской волынки.
Артур вспоминал, слушал музыку и то и дело разражался хохотом.