IX

Артур взялся за следующую кружку и потянул из нее.

– Ну, и, понятное дело, у меня был личный алхимик.

– Личный кто?

Артура несло, и он понимал это. "Экзьюберанс" в сочетании с отборным темным "Холлом и Вудхаузом" – после такого коктейля следовало притормаживать, но одним из первых его эффектов был полный отказ у жертвы всех тормозов, и вдохновение снизошло на Артура именно в тот момент, когда ему как раз следовало бы уже прекратить дозволенные речи.

– Ну, как бы, да, – повторил он, блаженно улыбаясь. – Собственно, почему я так и похудел-то.

– Что такое? – спросил кто-то из слушателей.

– Ну, как бы, да, – повторил Артур. – В Калифорнии легализовали алхимию. Как бы... да...

И он снова блаженно улыбнулся.

– Только они, – добавил он, – у них теперь это более практически, чем как у этих, которые там... были – Артур помолчал, пока предложение в его голове укладывалось в грамматическую структуру. – Чем как в древности применяли. Ну, то есть, – добавил он, – как они там пытались. Только у них ничего не получалось. Ну, Нострадамус там... вот эта вся компания. В смысле – не работало у них.

– Какой еще Нострадамус? – спросил кто-то из слушателей.

– Разве он был алхимик? – спросил другой.

– По-моему, – вставил третий, – он вообще-то был предсказатель.

– А что ему оставалось? – улыбнулся Артур слушателям, которые начали расплываться с краев. – Алхимик-то он был никудышный. Я думал, это все знают.

Артур снова прихлебнул из кружки. Он не пробовал пива целых восемь лет, и теперь никак не мог напробоваться.

– А какая связь, – спросили откуда-то спереди, – между алхимией и похудением?

– Вот хорошо, что вы спросили, – ответил Артур. – Очень хороший вопрос. И сейчас я вам объясню, какая связь между... – он запнулся, – между ними. Ну, про которые вы говорили. Это очень просто.

Артур помолчал и попытался выстроить свои мысли в голове. Это было не легче, чем развернуть флотилию нефтеналивных танкеров в проливе Ламанш.

– Они открыли способ перегонять лишний вес в золото, – сообщил он наконец в неожиданном проблеске сознания.

– Быть не может!

– Ясное дело! То есть, что значит – не может? – поправился Артур. – Я вам говорю!

Он обвел пристальным взглядом сомневающихся, которые составляли среди его слушателей абсолютное большинство, отчего процесс этот занял некоторое время.

– Да вы вообще были в Калифорнии? – спросил он. – Вы вообще себе представляете, что они там вытворяют?

Трое ответили, что бывали там, и что он мелет редкостную чушь.

– Да где вы там были?! Что вы там видели?! – не сдавался Артур. – Есс-тесс-но! – воскликнул он затем в ответ на чье-то предложение шлепнуть еще по кружечке.

– Неос-споримое свидейство, – продолжил он, ткнув пальцем себе в грудь и почти не промазав, – с-сидит перед вами. Чечир... Четырнадцать часов в глубоком трансе, – вымолвил он, – в глубоком погружении. В глубокой такой пещере. Глубокое такое погружение. Или, – добавил он, помолчав задумчиво, – я, кажется, это уже говорил.

Артур терпеливо дождался, пока разнесут следующие кружки. За это время он уже составил фразу о том, что пещера обязательно должна быть сориентирована вдоль линии, опущенной пер-пен-дикулярно с Полярной звезды на линию, соединяющую Марс и Венеру, и уже начал было выкладывать эту фразу, как вдруг решил опустить этот фрагмент своего повествования.

– Короче, глубоко. Очень глубоко, – сказал он вместо всего этого. – В очень глубокой пещере. И в очень глубоком трансе. – Артур строго оглядел своих слушателей и проверил, следят ли они за нитью его повествования. Затем он продолжил. – Где это я был?

– В трансе, – подсказал кто-то.

– В пещере, – поправил другой.

– А, ну да! – обрадовался Артур. – Вот спасибо. И вот тогда, вот там... весь вот этот вот ваш лишний жир медленно... очень медленно... очень-очень медленно... – повторил Артур, доверительно наклоняясь вперед, – превращается... ваш лишний жир превращается... – Артур выдержал эффектную паузу, – превращается в подкожный слой золота! А его потом уже удаляют хр-р... хр-р-гическим путем. Вылезать из пещеры, я вам доложу, адская мука. Что такое?

– Ничего, я просто закашлялась.

– Нет, а что, что-то не ясно?

– Говорю же, я просто закашлялась!

– Закашлялась она! – подтвердили слушатели нестройным хором голосов.

– Ну, допустим, – смирился Артур. – Потом ты делишь продукт с алхимиком... – Артур пошевелил губами, делая вычисления, – пятьдесят на пятьдесят. Неплохо наваривают ребята, а?

Артур мутно оглядел компанию и с неудовольствием ощутил недоверие, висящее в несвежем воздухе. Это его ужасно огорчило.

– Не, – сказал он, – но иначе на какие шиши я бы сделал себе размоложение лица?!

Чьи-то надежные руки заботливо помогли ему добраться до двери.

– Просто сейчас у них там в Калифорнии, – говорил Артур, когда холодный февральский ветер уже остужал его раскрасневшиеся щеки, – у них там сейчас самый пипс – это лицо такое, ну... бывалое. Ты должен выглядеть так, как будто хорошо погонял по Галактике. По жизни, я хотел сказать. Как будто все знаешь, пожил, и все такое... Размоложение лица, одним словом. Я сказал, подкиньте мне лет этак восемь. Надеюсь, что тридцатник не войдет снова в моду, иначе плакали мои денежки.

Здесь Артур погрузился в молчание. Надежные руки по-прежнему провожали его по пути к его дому.

– Вчера вот прилетел, – промолвил Артур. – Знаете, так хорошо дома! Или совсем как дома...

– Часы сбились, – посочувствовал кто-то из приятелей. – Это ж какой перелет – из Калифорнии! Кого угодно выбьет из колеи. На пару дней, не меньше.

– Что-то я не верю, что он там был вообще, – сказал другой. – Хрен-то его знает, где он на самом деле болтался.

Проспавшись, Артур поднялся и принялся шататься по дому. Его мутило, на душе было погано, и перелет все еще давал себя знать. Он не имел понятия, где и как найти Фенни.

Артур сел и поглядел на аквариум. Он щелкнул по нему, и тот, несмотря на воду и маленькую желтую вавилонскую рыбку, мрачновато плававшую в ней, отозвался своим долгим и звучным звоном, таким же чистым и гипнотизирующим, как раньше.

Кто-то меня отблагодарил, подумал Артур. Интересно было бы узнать, кто и за что.