Всю следующую неделю Артур размышлял о последних словах Прака и о Послании, но в конце концов решил, что не даст втравить себя в эту авантюру, а будет следовать своему изначальному плану: найти себе какой-нибудь симпатичный мирок, осесть там и жить тихой и спокойной жизнью. Человек, который за один день дважды спас Вселенную, подумал Артур, имеет моральное право относиться ко всему несколько легче.
Артура высадили на планете Криккит, снова ставшей теперь планетой пасторальной идиллии, хотя песни криккитян и действовали иногда ему на нервы.
Артур много летал.
Он научился понимать язык птиц и обнаружил, что речь их фантастически безынтересна. Птицы разговаривали только о скорости ветра, размахе крыльев, отношении подъемной силы к весу, да еще о червяках. К несчастью, Артур обнаружил, что стоит только начать понимать птичью речь, как воздух становится просто полон ею – пустой птичьей болтовней, бестолковым щебетом, деваться от которого абсолютно некуда.
Через какое-то время Артур отказался от полетов и научился жить на земле и любить эту жизнь, несмотря на огромное количество бестолкового щебета, окружавшего его и там, внизу.
Однажды он шел по полям и лугам, напевая чудесную мелодию, услышанную недавно в деревне, как вдруг серебряный звездолет спустился с неба и приземлился прямо перед ним.
Открылся люк, выдвинулся трап, и по трапу сошел высокий серо-зеленый пришелец.
– Артур Фили... – начал было пришелец, но потом оглядел Артура, сверился со своим блокнотом, нахмурился и снова поглядел на Артура.
– Стоп! – сказал он. – Было!