– Не знаю я, – повторил Зафод, кажется, в тридцать седьмой раз. – Не убили, и все тут. Может быть, они просто решили, что я такой замечательный. Я бы это понял.
Остальные молча отвергли эту гипотезу.
Зафод лежал на холодном полу рубки. Спиной он, казалось, вгрызался в пол, такая боль пронзала его тело и лупила молотами по головам.
– Знаете, – прошептал он. – Что-то в этих ходячих холодильниках мне сразу не понравилось. Что-то в них такое было, знаете, ненормальное.
– Они запрограммированы убивать всех и каждого, – заметил Старпердуппель.
– Да, – сказал Зафод, зажмурившись от боли, – Может быть, в этом дело.
Впрочем, голос его прозвучал не очень уверенно.
– Привет, – слабо улыбнулся он Триллиан, надеясь таким образом извиниться перед ней за свое поведение.
– Как ты? – участливо спросила она.
– Нормально, – ответил он. – Уже гораздо лучше.
– Это хорошо, – сказала Триллиан и отошла в задумчивости. Она глядела на огромные экраны, нависающие над пилотскими креслами, и переключала камеры, передававшие изображение на них. Одна камера показывала черноту Пылевого Облака. Другая – солнце Криккита. Третья – сам Криккит. Триллиан бесцельно пощелкала переключателем.
– Так что? Прощай, Галактика? – сказал Артур, хлопнув себя по коленям и поднявшись на ноги.
– Ни за что! – воскликнул Старпердуппель. – У нас нет другого пути!
Он нахмурил свои брови до такой степени, что в них уже можно было выращивать кое-какие мелкие овощи. Он встал и прошелся по рубке. Когда он заговорил, то, что он сказал, заставило его самого снова сесть.
– Мы высаживаемся на Криккит, – сказал он и вздохнул до глубины души. – Мы вновь потерпели сокрушительное поражение, – добавил он. – Сокрушительное.
– А я предупреждал, – напомнил Форд. – Это все потому, что нас не волнует.
Форд закинул ногу на приборную доску и принялся чистить ногти каким-то приборчиком.
– Но если мы будем бездействовать, – возразил старец с излишней горячностью, словно бы борясь с чем-то в себе самом, – то нас всех уничтожат. Мы все погибнем. Разве это вас не волнует?
– Не настолько, чтобы за это умереть, – ответил Форд. Он несколько кисло улыбнулся и обвел взглядом рубку в поисках понимания и сочувствия.
Эта идея показалась Старпердуппелю особенно подрывной, и он принялся бороться с ней. Он обратился к Зафоду, скрипевшему зубами от боли.
– И все-таки, как вы думаете, – спросил он, – почему они оставили вас в живых? Это исключительно странно и необычно для них.
– Да я думаю, они и сами не знали, – пожал плечами Зафод, – Я же уже все сказал. Они вкатили мне самую слабую дозу. Просто вырубили, и все. Потом затащили в корабль, скинули в углу и там оставили. Им вроде как даже не нравилось, что я у них. Стоило мне что-нибудь сказать, как меня опять вырубали. Поэтому особенно поболтать не удалось. “Чуваки... уй, блин! А почему... уй, блин! А куда... уй, блин!” Часами так развлекались. – Зафод снова скривился от боли.
Зафод вдруг заметил, что вертит что-то в пальцах. Присмотревшись, он обнаружил, что это – Золотая Перекладина, Сердце Двигателя на бесконечной невероятности. Лишь она, да еще Деревянный Столп, пережили разрушение Замка.
– Слушай, – спросил он Старпердуппеля, – твоя тачка ведь на ходу? Будь другом, подбрось меня до моей, а потом уже...
– Вы не собираетесь нам помочь? – поинтересовался Старпердуппель.
– Ой, ну я ж бы с удовольствием! Спасать Галактику – мое любимое хобби, – ответил Зафод, выгибаясь в дугу и вставая на мостик. – Но у меня так болит голова, что просто никакой возможности. А в следующий раз – я ваш навеки. Звоните в любое время. Триллиан, ну, так что?
Та обернулась:
– Насчет чего?
– Полетели? На “Золотое Сердце”? Путешествия, приключения и все такое клёвое?
– Я – на Криккит, – ответила Триллиан.