Самый затяжной и разрушительный банкет в истории продолжается сейчас уже четвертым поколением участников, и никто из них пока не выказывал желания уйти. Однажды кто-то посмотрел на часы, но это было одиннадцать лет назад и покамест ни к чему не привело.
Разгром там стоит необычайный, и кто не видел его своими глазами, тот не поверит чужим рассказам; но если у вас нет особой необходимости поверить им, то не стоит отправляться туда лишь затем, чтобы увидеть его своими глазами, поскольку зрелище это глаз не радует.
В последнее время в облаках наблюдались какие-то взрывы и вспышки, и имеются предположения, что это – отголоски конкурентной борьбы между агентствами по уборке офисных помещений, которые вьются над этим банкетом, как вороны над падалью; но неразумно было бы верить всему, что болтают на банкетах – особенно всему, что болтают на этом банкете.
Проблема, и проблема, встающая все более и более остро, состоит в том, что все участники банкета – либо дети, либо внуки, либо правнуки тех, кто отказался когда-то разойтись по домам; и, по причине родственных браков, вырождения генофонда, рецессии признаков и прочей премудрости, все нынешние участники застолья либо законченные выпивохи, либо пускающие слюни идиоты – либо, все чаще и чаще, и то, и другое вместе. В любом случае, это означает, что с каждым последующим поколением становится все меньше шансов на то, что пирующие разойдутся когда-нибудь восвояси.
Тут уже следует учитывать другие факторы. Например, объемы запасов алкоголя.
Но беда в том что, из-за некоторых идей, поначалу показавшихся отличными – а одна из проблем с застольями, которые никогда не кончаются, заключается в том, что все, что когда-то показалось отличной идеей, продолжает казаться отличной идеей – этот фактор не собирается вступать в игру в обозримом будущем.
Одна из идей, показавшихся поначалу отличными, была, что банкет должен быть летучим – не в том смысле, в каком летучими бывают заседания и планерки, а в буквальном смысле.
Однажды коллектив космических инженеров (в первом поколении), бурно отпраздновав наступающий профессиональный праздник, остался в институте на сверхурочную вахту. Параллельно с празднованием, они принялись прикручивать всякие фигульки, паять различные фигации и расфигачивать всевозможные фиговины, и утреннее солнце обнаружило институт, полный в дугу окосевших инженеров и парящий в воздухе, как юная и плохо соображающая, что к чему, птица.
Мало того. Летучий банкет ухитрился еще и неплохо вооружиться. Инженеры решили, что раз уж придется торговаться с продавцами в винно-водочных ларьках, то следует позаботиться о том, чтобы правда была на их стороне.
Привнесение в затяжное застолье элемента оттяжного насилия осуществилось быстро и легко, значительно оживив веселье, которое было приувяло, когда стало ясно, что музыканты не умеют играть ничего, кроме того, что они уже сыграли за эти месяцы бессчетное количество раз.
Начались набеги и грабежи. Целые города захватывались в заложники и освобождались в обмен на выкуп, состоявший из хлеба, картошки, соленых огурцов, колбасы и спиртных напитков, каковые теперь засасывались шлангами из цистерн самолетов-заправщиков.
Однако призрак дня, когда закончится вся выпивка, продолжает маячить на горизонте. Планета, над которой носятся гуляки – уже не та планета, от поверхности которой они однажды оторвались. Планета эта находится в прескверном состоянии. Летучий банкет разграбил ее почти полностью, и никому еще не удалось его настигнуть, потому что никто не знает, куда его понесет в следующую секунду.
Это черт знает, что за банкет.
И это черт знает, что такое: попасть на такой банкет – копчиком со всего размаху.