– Криккитяне, – провозгласил Его Высокопревосходительство и Верховное Судейшество, В.О.В.О. (Высокоученый, Объективный и Весьма Отвязный) Председатель Коллегии Трибунала Объединенных Рас по Военным Преступлениям в ходе Криккитских Войн, – как известно всему прогрессивному человечеству – гордая свободолюбивая нация, которая по праву гордится древней самобытной культурой и высокими нравственными ценностями. Проблема с ними в том, что они хотят нас всех поубивать. Блин, что ж меня так колбасит поутру?.. Ну, так вот, – продолжал он, закинув ноги на переднюю скамью и стряхивая невидимый волосок со своей церемониальной пляжной майки, – мы не обязаны терпеть в нашей Галактике таких нелиберальных дикарей и террористов.
Это было правдой.
Нападение криккитян на Галактику было ошеломительным. Тысячи и тысячи огромных криккитских линкоров внезапно вынырнули из подпространства и одновременно атаковали тысячи тысяч жизненно важных планет, сперва захватывая источники энергии и ресурсов, чтобы выстроить новую волну нападения, а затем хладнокровно стирая эти планеты с лица Вселенной.
Галактика, в ту пору наслаждавшаяся необычайно продолжительным периодом мира и процветания, зашаталась, как человек, на которого посреди поля упал кирпич.
– Мое мнение, – продолжал Его Судейшество, обведя взглядом огромный ультрасовременный (дело было десять миллиардов лет назад, когда слово “ультрасовременный” означало массу нержавеющей стали и рихтованного бетона) зал суда, – мое мнение такое, что они просто взбесились.
И это было правдой – никто не смог пока дать других объяснений той невообразимой скорости и решительности, с которыми криккитяне устремились к своей новой высшей цели – уничтожению всего, что не было Криккитом.
Этим же объясняли и невероятный взрыв в развитии науки и техники, необходимых для постройки тысяч и тысяч боевых кораблей с миллионами и миллионами белых роботов на борту.
Эти роботы вселяли ужас в сердца всех, кто видел их – впрочем, в большинстве случаев ужас этот длился очень недолго. Эти жуткие бездумные летающие машины убийства были вооружены большими многоцелевыми боевыми битами, которые одним движением могли сносить целые здания, другим движением выстреливали испепеляющие Всеразруш-Уничтож-лучи, а третьим движением запускали ужасающий арсенал всевозможных гранат, от скромных зажигательных бомб до гиперъядерных взрывных устройств «Макси-Шмяк», способных разнести крупную звезду. Простым ударом боевой биты по гранате роботы активировали взрыватель и посылали их с феноменальной точностью на расстояние от нескольких метров до сотен тысяч километров.
– Однако, прикол в том, – снова заговорил Его Судейшество, – что мы победили.
Он помолчал, пожевывая резинку.
– Мы победили, – повторил он. – Ясное дело. Не, ну, понятно – неслабая такая Галактика против одной-единственной планетки. Без вариантов. Но сколько времени у нас на это ушло? Секретарь?
– Ваша честь? – отозвался строгий маленький человечек в черном, вставая.
– Конкретно, сколько?
– Ваша честь, на этот вопрос трудно ответить точно. Время и расстояние...
– Ну ладно точно – а приблизительно?
– Мне не хотелось бы, ваша честь, быть неточным в вопросе такой ва...
– Да заманал ты со своими заморочками. Просто прикинь и скажи – сколько?
Секретарь заморгал. Очевидно было, что он, как и большинство деятелей галактической юриспруденции, считал Его Судейшество (он же Заппо Былбырокс Пять Сто Восьмых, под каковым именем, по необъяснимому капризу судьбы, он проходил в документах) весьма неприятной личностью. Он считал его хулиганом и невоспитанным типом. Этот хам и невежда считал, что обладание величайшим юридическим талантом, обнаруженным на данный момент во Вселенной, дает ему право вести себя так, как ему заблагорассудится – и, к несчастью, в этом он был прав.
– Э-э... ваша честь... Приблизительно две тысячи лет, – потупившись, сказал секретарь.
– И сколько народу мы прохрюкали?
– Два гриллиарда, ваша честь, – секретарь сел. Гидроспектральный анализ показал бы, что он слегка дымится.
Его Судейшество снова оглядел зал суда, в котором собрались сотни самых высокопоставленных лиц галактической администрации, все в парадных формах или телах, сообразно своим обычаям и обмену веществ. За стеной из уничтож-непроницаемого хрусталя стояли представители криккитян, глядя со спокойной вежливой ненавистью на всех инопланетян, собравшихся вынести им приговор. Настал самый торжественный миг в истории юриспруденции, и Его Судейшество это прекрасно знал.
Он вынул изо рта жевачку и приклеил ее снизу к своему креслу.
– Неслабая уйма народищу, – заметил он.
Зал суда сумрачным молчанием выразил свое согласие с этим замечанием.
– В общем, как я уже говорил, они вполне клёвые ребята, но мы не хотим жить с ними в одной Галактике, если только они не попустятся и не тормознутся со своей идеей. У нас же просто дня спокойного не будет. Придется все время смотреть в небо и ждать, когда они снова на нас свалятся. Это не называется мирным сосуществованием. Братцы, кто-нибудь, принесите водички, а?
Председатель откинулся в кресле и задумался со стаканом в руке.
– Короче, так, – сказал он наконец. – У этих ребят есть полное право на свое собственное мировоззрение и представления о Вселенной. И, исходя из этих своих представлений, обусловленных этим своим мировоззрением, они все делали правильно. Как ни дико это звучит, с этим не поспоришь. В их моральном кодексе написано... – председатель заглянул в бумажку, которую вытащил из заднего кармана своих судейских джинсов, – написано так: “мир, справедливость, нравственность, культура, здоровый образ жизни, семейные ценности и полное уничтожение всего инакосущего”. – Председатель пожал плечами: – Вообще говоря, встречались мне вещи и похуже. Гораздо хуже.
Председатель задумчиво почесал грудь.
– Да-а, блин, – протянул он. Он отхлебнул еще воды из стакана, посмотрел стакан на свет и нахмурился. Он повертел стакан перед глазами. – Стоп. В воде что-то есть? – спросил он.
– Никак нет, ваша честь, – ответил дрогнувшим голосом судейский пристав, принесший стакан.
– Так, блин, долейте же в нее чего-нибудь!.. О! У меня есть идея!
Председатель отодвинул стакан и положил локти на стол:
– Короче, сделаем вот что...
Решение было, как всегда, блестящим, и вот в чем оно заключалось.
Планету Криккит следовало навечно заключить в Камеру Завремедления, внутри которой время будет течь почти бесконечно медленно. Стенки камеры будут отражать все, поэтому изнутри она будет невидимой и недостижимой. Открыть камеру изнутри будет совершенно невозможно; открыть ее можно будет только снаружи.
Когда вся окружающая Вселенная приблизится к концу, и все мироздание приготовится к своему решающему финалу (это было еще до того, как Конец Света сделался зрелищной гастрономической достопримечательностью), и жизнь вместе с материей исчезнут – тогда планета Криккит и ее солнце выйдут из Камеры Завремедления и будут существовать в полном одиночестве и мраке вселенской пустоты, к которой ее жители так стремились.
Замок от Камеры будет находиться на астероиде, медленно вращающемся вокруг ее орбиты.
Ключом же станет символ Галактики – Каллитские Врата.
К тому времени, как аплодисменты в зале суда смолкли, Его Судейшество уже давно плескался в СенсОдуше с одной симпатичной стенографисткой, которой он получасом раньше ухитрился перебросить соответствующую записочку.