Навь и Иже

Материалы по Нави и навно-эльфическому комплексу (НЭК)

Дорогой и любимый Гэс! Как ты просил, начинаю работу над НЭК, сначала вообще, а затем параллельно и в приложении к нашему проекту. Прежде, однако, чем начать, я хотел бы рассказать о том, что это будет – в моем нынешнем представлении, которое, скорее всего, в дальнейшем изменится и перестанет соответствовать этому псевдопредисловию.

В двух этих работах – общетеоретической и практически-игровой – будут три рода вещей:

  1. Практические указания о том, что входит в НЭК и каким образом; более-менее по мере сил конкретные инструкции о том, как это может быть реализовано в рамках нашего проекта.
  2. Отвлеченные рассуждения о том, какие выводы о "менталитете" НЭК (понятно, что все понятия для НЭК могут не соответствовать (по ряду представлений – не могут соответствовать) таковым для "Правно-Человеческого Комплекса" (ПЧК).
  3. С виду совершенно отвлеченные вещи, в то же время необходимые для индуцирования мышления, способного воспринимать явления, характеристики и объекты НЭК.

Системы в этом не будет, а если бы я мог, то придал бы этому всему форму (структуру) "Хазарского Речника" – структуру, в которой каждая часть говорит за целое – говорит что-то свое. Впрочем, и документ без конца и без начала имеет свои прелести, и каждая его часть тоже изомерна и эквивалентна любой другой части, вследствие чего его можно считать правильным кристаллом; ну, скажем, жидким кристаллом, навроде стекла. И именно этот абзац равно эквивалентен любому другому – если мне это удалось.

Еще к вопросу о принципиальной возможности написания того, что я пишу: "Сатана не учит чертей, у него положено, чтобы они сами до всего доходили. Ни один бес не смеет спросить совета у Сатаны." (РДС, 47)

В качестве формы я бы попытался придерживаться небезызвестного И.Ю. Он выгоден по трем параметрам: удачное совмещение, сплавление рассудочного и художественного, аналитического и синтетического; а кроме того – любимость его Гэсcом.

То, чем мы занялись, называется – философские ролевые игры. Ничуть не хуже бизнес-игр, ролевых игр в социологии, игр исторических и просто маньяческих. В конце концов, кажется, и физики современные этим порою занимаются, подумалось мне. Названия свойств кварка, на мой взгляд, подразумевают, что кто-то подставлял себя на его место. Впрочем, я не знаю подробностей этой истории.

Итак, мы делаем ролевую игру, чтобы проверить в полевых условиях какую-то свою философскую концепцию. Ничуть не хуже тех, кто делал игру, чтобы своим исполнением проверить в полевых условиях этическую концепцию того, что эльфы всегда лучше орков. Если бы еще надеяться на то, что мы, в отличие от последних, правильно истолкуем полученный результат...

Эта мысль неожиданно ввергла меня в пессимизм. Я находился тогда у друзей-геймарей в Эйн-аЯме; я заходил по большой комнате... попытался поговорить об этом с ними, но материя оказалась слишком далека от них. Тогда у меня родилась мысль написать в Питер заявление с просьбой прекратить все работы по проекту до проведения полевого эксперимента, о котором написал Гэсc.

Потом я подумал, что моя работа находится еще в таком неразвитом состоянии, что ее можно будет еще долго продолжать до той стадии, когда дальнейшее продвижение станет опасным. И – продолжаю.

Точнее будет сказать, что наша ролевая игра – ролевая игра по cognitive science. Увы, я уже не знаю, как это сказать по-русски. Здесь эту науку преподают в Университете Бен-Гурион; это неопределенный сплав между матлингвистикой, психологией и философией.

У И.Ю. сказано, что вурдалаков порождает недостаточная любовь к смерти, как недостаточная любовь к жизни порождает самоубийц (15, стр. 4). При вдумывании эта мысль оказывается не бог весть какой глубокой; но нашим будущим вурдалакам она, может быть, поможет осознать свое место в игровом мире.

Еще у И.Ю. сказано: "Реальность во всем своем многообразии может проходить сквозь личность, никак не изменяясь и не изменяя ее, потому что изменять нечего – не с чем приходить в соприкосновение. Иллюзорная личность остается, а подлинная реальность вместе со временем протекает мимо, дальше." (85, стр. 6) На мой взгляд, игровой реальности это свойственно даже больше, и это то, чего следует опасаться; хотя как бороться с этим, я не вижу.

Совершенно конкретная рекомендация всем игротехниками от И.Ю.: "Хрупких людей, как и хрупкие предметы, не следует ставить чересчур высоко. Падая, они разбиваются, огорчая тем самым и себя, и нас." (23, стр. 7) Совершенно конкретная рекомендация, тем более, что мы, выбив себе право Здорового Мастерского Произвола (а в том, что он внедряется по стране, есть и толика нашего труда), получили возможность меньше считаться с желаниями игроков при размещении их в структуре игрового мира. (С нежеланиями игроков считаться приходится, однако, и будет, очевидно, приходиться всегда. Как неоднократно цитировал я казахскую пословицу, "один человек приведет лошадь к водопою, но и сто человек не заставят ее пить".)

Возможно, еще один эпиграф: "Чудес не бывает. Само это понятие изобрели ограниченные люди. Изобрели, завидуя тому, что некие реальные и естественные события произошли не с ними." (22, стр. 14)

Естественно, любые цитаты отсюда и любые цитаты из И.Ю. здесь целесообразно и разумно использовать во всех других документах по проекту. Этим будет достигаться хотя бы стилистическое единство в наших бедных головах.

И.Ю. 13а, стр. 19: "Нельзя ни принять, ни отринуть сделанное до тех пор, пока оно не названо." Это само по себе важное соображение, поэтому я начну с красной строки.

Здесь же о Борхесовском единороге; который довольно распространен в Китае, но китайцами не замечаем, потому что не похож ни на что, им известное: не вызывает в их головах ассоциаций и проходит сквозь них, как уже упомянутая выше реальность (кстати, интересная ветка мысли).

Отсюда вывод: все происходящее в Мире должно иметь название. Не имеющее название – не способно иметь статуса реальности, игровой реальности. Может быть, в какой-то момент это соображение резко облегчит нам работу: есть смысл заниматься только тем, что может быть названо, а название, как постановка вопроса, есть уже значительная часть ответа, решения проблемы.

Кстати, это же соображение может выйти пользительным и в применении к объектам Прави. Навь, как правило, более называема; объект же Прави может существовать только тот, который имеет название. Название есть маза брать из уже существующих, известных нам языков, а не выдумывать – дабы не умножать сущностей сверх необходимого. Язык по определению умнее любого, говорящего на нем, поскольку разум языка – коллективный, а человек меньше человечества уже хотя бы тем, что у него резко меньше внутренних связей.

И еще одно. В разных местах Игры могут бытовать разные языки; и разные феномены, соответственно, могут иметь или не иметь статуса реальности.

Никто даже не говорит о том, что как ты называешь феномен, так он для тебя и существует. Это общеизвестно. Я взял только крайние случаи.

Моя нынешняя задача, в рамках нашего проекта, как я уже говорил, сводится к вычерпыванию моря решетом. Но мне легче – я, по крайней мере, вижу, что делаю.

Еще один эпиграф. Интересно, что бы могло означать такое количество эпиграфов? "Намерения вносят в мир большие возмущения, чем их реализация." (И.Ю. 282/6, стр. 25)

И.Ю. 10, стр. 51: "Среди черт, недостойных философа, на первое место следует поставить искренность."

Для моих же подопечных искренность – неотъемлемое качество. Они не философы, никоим образом. Не то, что принято в Европе называть философом. Искренность, правдивость, истинность – качество их существования в гурджиевском смысле слова "качество".

Потому что логику можно обмануть, применив логику высшего порядка, о чем я неоднократно говорил; такому есть тьма примеров в элементарной математике; строго говоря это даже никакой не обман, только ощущение обмана, как у школьника, который вдруг узнал, что решение у выражения x=SQRT(-4) есть, только в более общем случае и не на области действительных чисел. Ощущение обмана, преследующее аналитическую философию Запада, тайное или явное ощущение того, что мироздание и Бог суть большой обман, иллюзия. Оно знакомо и индусам; но последние по большей части подразумевают под майя, за майя, над майя – некую реальность, истинную, но неоткрывающуюся ограниченному человеку; на Западе и это делают редко. Довольно многие умы, впрочем, дошли до осознания того, что абстракции в мире духовном тоже являются абстракциями. Но сжиться с этим пониманием, исходить из него и, изойдя, двинуться куда-то дальше – не знаю, я с таким не знаком.

Что же касается моих подопечных. Они изначально ЗНАЮТ о высшей реальности; об Истине. Поэтому и ощущение обмана, иллюзорности бытия им категорически не свойственно. Само понятие обмана у них трактуется совершенно иначе, чем у людей. Обман у них – это не сокрытие истины, а открытие части истины. Но истиной у них пронизано все.

И.Ю. 11 стр. 55: "Лес – такое состояние деревьев, когда они почти неотделимы от воздуха." Это и просто так славно сказано, и натолкнуло на мысли следующие.

Навь – такое состояние разума, когда он почти неотделим от...? Правь – силы природы, стихии. Разумные или нет, персонифицированные или нет – смотря что понимать под разумом и персоной. Верить ли в этот разум – вопрос мировоззрения. Как, собственно, и в двух других случаях. Важно не то, существует ли данный тип разума или нет, а важно понимать, что он такое.

Так вот, Правь – это упорядоченная система взамосвязей всех объектов природы, несотворенной и сотворенной, в материальном смысле, в смысле материи. Материя, впрочем, может быть сколь угодно тонкой.

Явь – упорядоченная система взамосвязей всех объектов искусственной природы, любого характера, главное, что в их сотворении участвовал человек. Явь – мир, окружающий человека.

Навь... не то и не другое. И поэтому эльфы Толкиена почти не Навь, а Явь; они либо опосредованы через разум объектов Яви, людей, которые их описывают, либо даже изначально были такими. Люди же, естественно, воспринимают их только как себе подобных; только в той степени, в какой они подобны им. Эльфы Толкиена почти не задают нам загадок относительно своей сущности, своего мышления, своей мотивации, хотя бы - следовательно, они почти подобны нам. Они проявляют себя только как Явь; ни одного примера логики, откровенно чуждой логике Яви, во всем Толкиене я вспомнить не смог.

Пример логики, мышления, мотивации, откровенно чуждых логике, мышлению, мотивации Яви? Гм. Беру с полки РДС, открываю на первой попавшейся странице: "Из леших есть царьки с золотыми рожками, их видели в селе Городце недалеко от Старой Рязани. Царьки любят подшучивать над людьми: могут выщипать полбороды или выкрасить тиной, свернуть в кольцо корову, запутав ее хвост на ее же рогах." Толкиеновским эльфам такое поведение показалось бы необъяснимым не менее, чем читателям их "эпоса".

Можно подумать, что навная логика это – некая особая "мифологическая логика", не воспринимаемая нами сейчас; но думать так несколько странно. Навряд ли наши предки были сильнее нас в психологии и понимали в мифологии и сказках больше, чем мы. Слово "солярный символ", например, или "близнечный миф" им вовсе не было знакомо. Навряд ли они могли объяснить логику таких сказок, и навряд ли у них вообще возникало такое желание.

Можно выдвинуть положение, что все три типа логики происходят из одного источника, и раньше они были ближе; по крайней мере, люди сохраняли тогда если не понимание других типов логики, то хотя бы знание того, что они возможны и существуют. Но можно и не выдвигать.

Ладно, так что же такое разум Нави? "Забился, завыл матерно... в общем, ушел от ответа."

Может быть, эстетика? Эстетика, возведенная на уровень стихий и производства материальных объектов, уровень вторичного созидания, сиречь претворения. Как там было? упорядоченная взаимосвязь всех эстетических объектов, и разум как система управления этой взаимосвязью? Здесь подразумевается, принимается, что эстетика, эмоциональная сторона, искусство – это, что само по себе не содержится ни в стихийности, ни в вещности. Осталось только осмыслить эту компоненту как равновеликую двум другим и как дополняющую их до Целого.

Возьмем, скажем, музыку :-). Она достаточно легко раскладывается на эти три составляющие:

И.Ю.-180, стр. 84: "Творение... – это тотальное уничтожение всего бесконечного разнообразия возможностей, кроме одной-единственной, которая переводится в актуальную форму." Я попытался прочесть эту фразу глазами эльфа, как пытаюсь делать это все время. Творчество, творение как актуализация одного из возможных миров и тем самым уничтожение всех остальных – эльф понял бы эту мысль, прекрасно понял бы, но не понял бы драматизма, который И.Ю., отъявленный человек, в нее вкладывает. Умопредставимые возможности не обязательно должны мочь существовать в любой момент творения; и даже наверняка не могут этого делать :-), потому что творение уже началось, и матрица прошедшего момента почти однозначно задает матрицу настоящего момента; только в нее и можно внести изменения. И вся свобода творчества укладывается в это "почти". Которое, вполне возможно, равно нулю. Но эльф, во-первых, не видит разницы между умопредставимым и существующим; "что мы называем существующим?" – спросит он. – "Я вижу перед глазами озеро; но сам я в пустыне; значит ли это, что озера не существует?" Или: "Ты говоришь о смерти; но я не чувствую ее; существует ли она вообще?". Во-вторых, эльфу безразличны не актуализованные – не актуализованные в его понимании – возможности. "Ведь будущих много, а толку-то в этом?"

Обратно / Back

© Степан М. Печкин 1997