ПОВЕСТЬ О ХИПЕ И МЕНТОВСКОЙ МАТКЕ

Однажды случилось хипу Игрейне Прекрасныя Руки стоять с черной своею дудочкой в некоем переходе. Был оный хип сведущ в искусстве игры на многоразличных музыкальных инструментах,потому извлекал он из своей дудочки мелодии нежные и сладостные, а люди, проходившие по тому переходу, радовались, слыша таковую приятную музыку, и охотно жертвовали ему в зеленую шляпу.

Так играл хип Игрейна Прекрасныя Руки весьма продолжительное время,и за это время весьма много пожертвовали ему в шляпу золотых и серебряных монет. Но, как обычно бывает, вслед за счастьем и удачей наступает скорбь и разочарование, а к хипу Игрейне приблизился Серый Мент, и оный Мент с учтивым поклоном сказал: "Сударь, ежели была бы на то моя добрая воля, не знал бы я большего наслаждения, как стоять и слушать ваши нежные и приятные напевы, но, к вящей досаде своей, должен я просить вас покинуть сей переход, дабы не чинились никакие препоны, ниже затруднения передвижению мирных граждан, среди которых много прекрасных дам и девиц".

Удивился хип Игрейна, слыша таковые учтивые речи от серого мента, и сказал:"Сударь, думается мне, что под серою этой шкурой бьется сердце благородное и добродетельное; на что Серый Мент, заливаясь горестными слезами, воскликнул: "Истинно так!" и поведал прежалостную свою историю.

Прежалостная история Мента

"Должны Вы знать, что не всегда был я тем, чем являюсь сейчас, но в детстве злой колдун Малефик похитил меня и продал в рабство к Ментовской Матке, в каковом постыдном рабстве я пребываю и по сей день."

"Почему же ты не бежал, но сносишь позорные тяготы плена?" – спросил Игрейна, тронутый прежалостной повестью. "Увы мне, увы!" – воскликнул Серый Мент, рыдая и плача, – "Меня опутала злобными чарами Ментовская Матка, не могу я пренебречь ими!" "Так я помогу Вам в этом", – сказал хип Игрейна, а грустный Мент сказал ему "грамерси".

Так хип Игрейна и Грустный Мент, ибо положил хип Игрейна в сердце именовать своего спутника подобным образом, углубились в дебри дремучего метрополитена, и вот увидели они впереди себя свет, а ноздри их ощутили нестерпимое зловоние; и Грустный Мент сказал: "Вот мы пришли, и чары овладевают мной." Хип Игрейна Прекрасныя Руки же заговорил с ним, желая утешить его и подбодрить, и Грустный Мент сказал ему "грамерси".

Вышед на ровное место, увидели они огромное и страшное Ментовское Гнездо, и было оно столь велико, что в поперечнике имело двадцать шагов; в оном же гнезде сидела Ментовская Матка, а была она видом страшна и отвратительна, а когда говорила, голос ее был подобен рыку льва и шипению ядовитой ехидны. Она спросила: "Кто посмел без зова войти ко мне?" Игрейна же назвал свое имя, нимало не выказав страха. Тогда Ментовская Матка принялась опутывать хипа Игрейну злыми чарами, так как была суть злая колдунья, но Игрейна устоял против ее чар, усердно молясь Богу и прося Его о помощи и защите. Многократно пыталась Ментовская Матка одолеть хипа Игрейну Прекрасныя Руки, но ничего не могла с ним поделать и, объятая страхом, заговорила, сказав такие слова: "Что хочешь ты, хип Игрейна Прекрасныя Руки, за то, что покинешь мои владения и никогда больше сюда не придешь? Хочешь ли золота и серебра, или моей смерти?" Но хип Игрейна ничего не ответил на ее коварные речи, а вынул свою черную дудочку и принялся играть на ней с ревностным усердием. В тот же миг лопнуло Ментовское Гнездо. а Ментовская Матка исчезла бесследно.

Тут возрадовался Грустный Мент радостью несказанной, ибо злые чары, опутывавшие его, пали, как только рассыпалось Ментовское Гнездо, а потом сказал: "Идемте же скорее, ибо сейчас сюда явится великое множество ментов, и все они будут горевать и оплакивать свое гнездо, а после найдут нас и сразу же предадут лютой казни." Как только Грустный Мент сказал такие слова, услыхали они страшный шум, вопли и многие свистки, но Грустный Мент знал все тропинки и коридоры в дебрях дремучего метрополитена, и сумел вывести хипа из сего страшного места, и хип Игрейна Прекрасныя Руки сказал ему "грамерси", а Грустный Мент сказал: "Не зови меня Грустным Ментом более, но зови Артуром, ибо таково мое имя."

После чего они отправились пить кофе.

© Тикки А. Шельен 1993